– Ты лучше ничего не говори ей об этом и не позволяй никому другому, кроме меня, слушать эти слова, – предупредил его Джемнон.
– Я могу сказать ей все это сам, – засмеялся Тарзан. – Боюсь, что мне никогда не удастся овладеть этим сложным искусством, которое называется дипломатией.
– Она послала меня за тобой, и я хочу тебя предупредить, чтобы ты вел себя более осмотрительно, даже если и не владеешь дипломатией. Теперь она напоминает разъяренного льва, и если кто-то осмелится дразнить ее, то, несомненно, подвергнется жестокому наказанию.
– Что ей нужно от меня? – спросил Тарзан. – Я не желаю оставаться в этом доме, чтобы исполнять все прихоти этой женщины.
– Она сейчас вызвала многих благородных для допроса, чтобы узнать все детали покушения на твою жизнь, – объяснил Джемнон.
Джемнон повел его в большую комнату для официальных аудиенций, где перед массивным троном, на котором сидела королева, собрались благородные. Брови Немоны грозно сомкнулись, ее прекрасное лицо потемнело. Когда Тарзан и Джемнон вошли в палату, она взглянула на них, но не улыбнулась. Один из благородных встретил их и усадил на стулья, стоявшие у подножия трона.
Тарзан посмотрел вокруг себя и увидел Томоса, Эрота и Ксерстла. Эрот нервничал и ерзал на своем стуле. Его пальцы нервно сжимали и отпускали рукоятку меча. Время от времени он бросал косые взгляды на Немону, но ее лицо оставалось бесстрастным, она словно не замечала его.
– Мы ждали тебя, – сказала королева, как только Тарзан уселся на стул. – Кажется, ты не очень торопишься исполнять наши приказания.
– Наоборот, ваше величество, я сразу же последовал за благородным Джемноном, – объяснил он почтительно.
– Мы вызвали тебя для того, чтобы ты рассказал обо всем случившемся прошлой ночью в твоей комнате.
Затем она повернулась к благородному, что стоял возле нее, и прошептала несколько слов ему на ухо.
– Начинай! – приказала она, поворачиваясь к Тарзану.
– Я скажу очень мало, – ответил человек-обезьяна, поднимаясь. – В мою комнату вошел человек, чтобы убить меня, но я убил его.
– Как он проник в твою комнату? – потребовала объяснения Немона. – Где был Джемнон? Может быть, это он впустил этого человека?
– Конечно, не он, – ответил Тарзан. – Джемнон спал в своей комнате, а человек, который хотел убить меня, спустился из окна верхнего этажа, расположенного прямо над моим окном, и через него проник в помещение. Он был обвязан длинной веревкой.
– Как ты узнал, что он пришел убить тебя? Он напал на тебя?
– Валтор, юноша из Атны, спал на моей кровати, а я спал на полу. Человек не видел меня, потому что в комнате было темно. Он подошел к кровати, на которой, по его предположению, лежал я. Я проснулся, когда он стоял над Валтором с занесенным для удара мечом. Тогда я напал на него и убил, а тело выбросил через окно.
– Ты узнал, кто это был? Ты видел его когда-нибудь раньше?
– Нет, я его не знаю.
Возле входа в палату послышался шум, который заставил Немону поднять глаза. Четверо рабов внесли носилки и положили их на пол перед троном. На них лежал труп воина.
– Этот человек покушался на твою жизнь? – спросила Немона.
– Да, это он, – ответил Тарзан. Внезапно она повернулась к Эроту.
– Ты когда-нибудь видел этого человека? – резко спросила она.
Эрот встал. Он был белый как мел и весь дрожал.
– Но, ваше величество, это всего лишь простой воин, – возразил он. – Я видел его часто, но совершенно забыл о нем, что вполне понятно: каждый день я вижу так много воинов.
– А ты? – обратилась королева к молодому аристократу, стоявшему возле нее. – Ты когда-либо видел его?
– Да, очень часто, – ответил благородный. – Это воин из дворцовой стражи, он служил в моем подразделении.
– Сколько времени служил он во дворце? – спросила Немона.
– Около месяца, ваше величество.
– А где он служил раньше? Ты что-нибудь знаешь о его прежней службе?
– Он находился в свите одного благородного, ваше величество, – ответил молодой офицер нерешительно.
– Кого именно? – допытывалась Немона.
– Эрота, – тихо ответил свидетель.
Королева долго и испытующе смотрела на Эрота.
– У тебя короткая память, – произнесла она спустя несколько минут презрительным тоном. – Или, быть может, у тебя в свите столько воинов, что ты не можешь вспомнить одного, который отсутствовал всего лишь месяц!
