– Раньше мне частенько приходилось до полуночи мыть посуду во всяких забегаловках на Мейн-Стрит, так что я могу перемыть эту посуду в одиночку, – Наоми засмеялась и добавила: – Том, сделай так, как просит Ронда: посиди с нами, поговори, расскажи что-нибудь веселенькое. Я совсем пала духом.
На мгновение воцарилась неловкая тишина. От удивления все едва не раскрыли рты.
Затем Том Орман рассмеялся и хлопнул Наоми по плечу.
– Ты чудесная девушка! – воскликнул он.
Это была новая Мэдисон, не похожая на прежнюю.
– Я не имею ничего против того, чтобы посидеть с вами, – сказал Билл Уэст, – можно и поговорить, но вот быть веселым… Не могу забыть Кларенса, Джеральда и всех остальных.
– Бедный Стенли, – добавила Ронда. – Его даже не похоронили по-человечески.
– Он этого не заслужил, – буркнул Джимми, служивший в морской пехоте. – Для него вполне достаточно костра людоедов.
– Не будь таким жестоким, – возразила Ронда. – Нет ни одного человека, который хотел бы быть трусом. Это нечто такое, что не зависит от людей. Его нужно пожалеть.
Джимми скептически улыбнулся.
Билл Уэст усмехнулся.
– Возможно, мы и пожалели бы Стенли, если бы были без ума от него.
Ронда повернулась к Биллу и смерила его холодным взглядом.
– У него были свои недостатки, – сказала она, – но я что-то не слышала, чтобы он дурно о ком-нибудь отзывался.
– Наверное, потому, что он все время спал, – съязвил Джимми. – Даже не знаю, что я буду делать без него.
– В экспедиции нет никого, кто смог бы заменить его, – мрачно резюмировал Орман.
– Не хочешь ли ты сказать, что после всего, что с нами случилось, ты все еще думаешь снимать фильм? – воскликнула Наоми.
– Мы же за этим сюда и прибыли, – ответил Орман. – Как только выберемся с территории бансуто, сразу же приступим к съемкам.
– Но ведь мы потеряли ведущего актера, звукорежиссера и многих других. Кроме того, у нас нет носильщиков и проводников. И ты собираешься снимать картину в подобных обстоятельствах, Том? Да ты просто сошел с ума!
– А я еще не встречал хорошего постановщика, который не был бы немного сумасшедшим, – заметил Билл Уэст.
Тут в палатке показалась голова Пата О'Грейди.
– Шеф здесь? – спросил он. – А, вот ты где. Слушай, Том, Этеви сказал, что старина Хрэниэм готов поставить своих людей в караул с полуночи до шести утра, если мы отдежурим до двенадцати. Он хочет знать, согласны ли мы? Этеви говорит, что сами они справятся лучше, чем с американцами, потому что не понимают их языка.
– О'кей! – ответил Орман. – Это очень великодушно с их стороны. Наши парни здорово вымотались, а теперь они смогут выспаться перед утренним маршем. Передай арабам, что мы разбудим их в полночь.
Измученные нервными и физическими нагрузками прошедшего дня, те члены экспедиции, которые не стояли в карауле, спали мертвым сном. Для часовых время до полуночи тянулось томительно долго.
Чувство ответственности боролось со смертельно-однообразной тишиной джунглей. Лишь изредка она нарушалась ставшими уже привычными звуками. Казалось, даже дикие звери покинули лес. Наконец наступила полночь, и О'Грейди разбудил арабов. Уставшие часовые в темноте пробирались к своим палаткам, и не прошло и пяти минут, как все американцы спали непробудным сном.
Даже неожиданная активность арабов не смогла их разбудить, хотя, конечно, сыны пустыни старались производить как можно меньше шума, выполняя непривычную для себя работу. Очень непривычную для тех, чьим долгом была охрана лагеря.
Солнце уже светило вовсю, когда первые американцы начали просыпаться, на несколько часов позже, чем обычно.
Первым проснулся Гордон З. Маркус.
Старики встают гораздо раньше молодых. Он поспешно оделся, потому что заметил дневной свет и тишину в лагере. Еще не покидая палатки, он понял, что здесь что-то не так.
Он быстро осмотрелся вокруг. Лагерь казался покинутым. На месте костров тлели угли, не было видно ни одного человека.
Маркус побежал к палатке Ормана и О'Грейди и без всяких церемоний ввалился в нее.
– Мистер Орман! – закричал он.
Орман и О'Грейди, вырванные из глубокого сна возбужденным криком старого актера, отбросили противокомарные сетки и вскочили с кроватей.
– В чем дело? – воскликнул Орман.
– Арабы! – ответил Маркус. – Они ушли со своими палатками, лошадьми и всем имуществом.
Не говоря ни слова, мужчины оделись и выбежали из палатки. Орман быстро осмотрел лагерь.
