Правда, Тарзан встретил кавуду Идени и спас дочь шамана Найку, но все эти события происходили так далеко от страны вазири, что даже Мувиро не был уверен в том, действительно ли причастны кавуду к исчезновению его дочери. Для чего им пускаться в столь дальний путь, если гораздо ближе можно найти немало молодых девушек?
В подавленном состоянии пребывала этим прохладным и туманным утром также и маленькая обезьянка, мчавшаяся по следу вазири, не выпуская из руки палку, на конце которой был прикреплен лист бумаги. Она немного повеселела лишь после того, как взошло солнце, а когда ей удалось найти птичье гнездо и полакомиться вкусными яйцами, настроение обезьянки совсем исправилось.
Наконец Нкима заметил впереди цепочку людей, возглавляемую его любимым хозяином, и с оглушительным криком радости бросился к ним. Он ощущал себя совершенно счастливым, снова оказавшись на могучем и сильном плече Тарзана.
– Где ты пропадал, Нкима? – спросил человек-обезьяна.
– Маленький Нкима храбро сражался со всеми Ману в джунглях, – ответила обезьянка. – Они хотели помешать Нкиме, но он избил их палкой и прогнал прочь.
– Маленький Нкима очень отважный, – улыбнулся Тарзан.
Он удивился, заметив, что Нкима до сих пор не выбросил палку. Не в натуре обезьянки было подолгу увлекаться одной игрой. Присмотревшись и увидев, что на конце палки закреплена уже другая бумага, Тарзан заинтересовался.
– Это не та бумага, которую я тебе дал. Откуда у тебя это? – удивился он. – Дай-ка мне поглядеть, что там написано.
Когда Тарзан потянулся за конвертом, Нкима моментально вспомнил, что собирался важно, как это сделал воин-гонец, передать послание хозяину. В жесте человека-обезьяны он увидел приглашение к игре.
Нкима быстро спрыгнул с плеча Тарзана и побежал, размахивая палкой. Тарзан окликнул его, но обезьянка совсем разыгралась и стала карабкаться на самую вершину дерева, как бы предлагая последовать за ней.
Знай Тарзан, что за послание находится у Нкимы, он бы, конечно, не стал смеяться и не позволил бы обезьянке убежать. Но это ему было неизвестно.
Обнаружив, что никто не гонится за ним и вообще не обращает на него никакого внимания, Нкима утратил всякий интерес к игре и собрался уже вернуться к хозяину, но увлекся погоней за птенцом. Эта забава отняла у обезьянки немало времени и увела ее далеко на север, в сторону от тропы, по которой двигались вазири.
Птенцу удалось, в конце концов, скрыться из вида, а Нкима, опять вспомнив о своей палке, пустился догонять хозяина и его спутников, но вдруг услышал человеческий голос.
Не в силах совладать с распиравшим его любопытством Нкима бросился в ту сторону, откуда доносилась человеческая речь. Внизу он увидел мужчину и женщину. Одного взгляда на мужчину было достаточно, чтобы понять, что это очень страшный тармангани.
Нкима порадовался про себя, что он находится вне пределов досягаемости этого опасного человека. Это был крупный и могучий воин со свирепым лицом, яркими перьями в головном уборе, с кольцами в ушах и ожерельем из человеческих зубов на широкой груди. Правда, никогда прежде Нкиме не доводилось встречать таких белых воинов.
Спутница тармангани резко отличалась от него: маленькая, хрупкая, без каких-либо варварских украшений. Умей Нкима сопоставлять увиденное и делать выводы, он бы без труда заключил, что женщина и мужчина принадлежат к разным племенам. Но, конечно, догадаться о том, что перед ним француженка Аннет и ее похититель кавуду, он не мог никак.
Однако любопытство усилилось, и Нкима решил преследовать этих двоих тармангани. Он уже представлял, как они боятся его и как он спускается вниз, чтобы убить их. Вот была бы забава для маленького, отважного Нкимы!
Увлеченный преследованием, Нкима совершенно забыл о времени. Наконец, выйдя из леса на поляну возле подножия большой горы, мужчина и женщина направились к деревне, ясно видневшейся чуть вдали. Нкима хорошо видел, как они подошли к воротам и скрылись за ними.
Однако преследовать их дальше Нкима не решился. В любой игре не следует заходить слишком далеко, и к тому же приближалась ночь, и Нкима, вспомнив о Тарзане, вновь почувствовал себя несчастным и одиноким. Резко повернув обратно, он полным ходом устремился к своим друзьям. В его руке по-прежнему была крепко зажата палка с письмом.
ГЛАВА 21. ВДВОЕМ
Когда Тиббс, внезапно проснувшись, открыл глаза, он увидел Сбороу с топориком в руке возле Брауна. Тиббс громко закричал, и это спасло жизнь пилоту.
Проснувшись, американец, повинуясь инстинкту, сжался и откатился в сторону. Это была естественная реакция на крик предупреждения, который издал слуга, и на тот ужас, который ясно слышался в его голосе.
Немного замешкавшийся Сбороу все же ударил, но острие топорика, пройдя в дюйме от головы американца, вонзилось в то место, где она находилась мгновением раньше.
Джейн, тоже разбуженная шумом, вскочила на ноги и увидела принца, убегающего в джунгли с топориком в руках.
Браун бросился догонять его, но Джейн позвала его обратно.
– Оставьте, Браун, – крикнула она. – Он не осмелится вернуться, а в темноте в джунглях может подстеречь вас и попытается убить. Слава Богу, что мы наконец избавились от него!
Браун, хотя и послушался Джейн, долго не мог успокоиться.
– Конечно, вы правы, мисс, но мне все-таки очень жаль, что я дал этому негодяю улизнуть. Он должен был получить по заслугам!
