Дуари на прощание, у меня вдруг появилось предчувствие, что это в последний раз. Я прижал ее к себе, боясь покидать ее, и она, должно быть, поняла по напряженности моего тела, что не все в порядке.
Она вопросительно посмотрела на меня.
— Что-то не так, Карсон, — сказала она. — В чем дело?
— Только то, что сегодня утром мне еще более ненавистно покидать тебя, чем обычно, — я поцеловал ее и ушел.
Следуя моему собственному плану, который должен был обмануть неприятеля, я полетел на восток над океаном, повернул на север, когда вышел из поля зрения солдат Зани, затем совершил круг на запад далеко к северу от их лагеря и наконец снова вылетел в океан с запада от Амлота. Я летел в обратном направлении параллельно берегу, на несколько миль вглубь суши, и без труда заметил холм с плоской верхушкой, который был моим основным ориентиром. Во время полета я перекрасил волосы в черный цвет и убрал знаки моего звания с одежды. Теперь я мог сойти за обычного гражданина Амлота, если никто не обратит внимания на цвет моих глаз.
Я легко нашел ферму Лодаса в развилке реки и сделал несколько кругов на небольшой высоте, чтобы найти подходящее место для посадки. Когда я кружил в воздухе, работающие на полях люди побросали свои орудия и побежали в дом, откуда еще несколько человек вышли посмотреть на корабль. Ясно было, что я вызвал большую суматоху, и когда я наконец совершил посадку, люди Лодас уже осторожно приближались к кораблю с оружием наготове. Я выкарабкался из кабины и пошел к ним навстречу, подняв руки над головой, чтобы показать дружественность моих намерений. Подойдя поближе, я окликнул их.
— Кто из вас Лодас? — спросил я.
Они все остановились и посмотрели на крупного мужчину, который возглавлял группу.
— Я Лодас, — ответил он. — Кто ты такой? И что тебе нужно от Лодаса?
— У меня для тебя сообщение, — сказал я, вытаскивая кожаный конверт.
Он нерешительно подошел и взял у меня конверт. Другие ждали поодаль, пока он не открыл его и не прочитал записку.
— Хорошо, — сказал он в конце концов. — Пойдем со мной в дом.
— Сначала я хочу закрепить свой корабль в безопасном месте, — сказал я. — Что ты предложишь? Он должен быть в безопасности от ветра, и я хочу, чтобы он был все время виден.
Он посмотрел на корабль с сомнением, затем покачал головой.
— У меня нет такого помещения, в котором он мог бы поместиться, — сказал он. — Но ты можешь поставить его между вон теми двумя постройками. Там он будет защищен от ветра.
Я посмотрел туда, куда он показывал, и увидел два больших строения, вероятно, амбары, которые более ли менее отвечали моим требованиям за неимением лучшего. Я завел корабль между ними и при помощи Лодаса и его людей прочно принайтовил его.
— Пусть никто его не трогает и не подходит близко, — предупредил я Лодаса.
— Думаю, никто не захочет к нему приближаться, — с чувством сказал он.
Этим простым амторианским крестьянам корабль должен был казаться неизвестным чудовищем из иного мира.
Привязав корабль, работники вернулись на поле, а Лодас отвел меня в дом, сопровождаемый двумя женщинами, которые выбежали из дома, чтобы принимать участие в общей суматохе. Дом, низкое длинное строение, тянулся в с востока на запад. Вдоль всей южной стены шла веранда, а на северной стене не было окон. С этой стороны дули господствующие теплые ветры, а иногда приходили горячие ураганы из экваториальной области. Лодас провел меня в центральную большую комнату, которая служила одновременно гостиной, спальней и кухней. Здесь был огромный камин и большая глиняная печь. Камин был необходим во время зимних месяцев, когда холодные ветры дули из антарктической области.
У дверей комнаты Лодас отослал женщин прочь, сказав, что хочет поговорить со мной наедине. Он явно нервничал и казался испуганным. Когда мы оказались одни, он отвел меня на скамью в дальнем углу комнаты, сел рядом и принялся шептать мне в самое ухо.
— Плохо дело, — сказал он. — Повсюду шпионы. Не исключено, что некоторые из моих работников — шпионы, подосланные Мефисом. Его шпионы шпионят за всеми, а другие шпионы шпионят за шпионами. До нас уже дошли слухи из Амлота о странной штуке, которая летает по воздуху, сея смерть и огонь среди войск Мефиса. Мои работники сразу поймут, что это та самая штука, на которой ты прилетел,. У них появятся подозрения, они станут болтать. Если среди них есть шпион, то новости дойдут дот Мефиса, и мне конец. Что мне теперь делать?
— Что говорилось в сообщении, которое я тебе передал? — спросил я.
— Чтобы я доставил тебя в Амлот, это все.
— Ты сделаешь это?
— Я сделаю все для Корда, моего джонга, — просто сказал он. — Да, я это сделаю, но могу поплатиться за это своей жизнью.
— Может быть, нам удастся разработать план, — предложил я. — :Если среди твоих людей есть шпион, или если твои люди станут слишком много болтать, для меня это будет так же плохо, как для тебя. Есть ли здесь поблизости место, где я мог бы спрятать корабль — какое-нибудь достаточно безопасное место?
— Если Мефис услышит о нем, ты нигде не будешь в безопасности, — сказал Лодас и я согласился с ним. Он некоторое время думал, затем покачал головой.
— Единственное место, которое приходит мне в голову, — это остров неподалеку от берега к югу от нас.
— Какой остров? — спросил я. — Есть ли на нем ровный свободный участок?
— Да, Да. Это совсем плоский остров. Он покрыт травой. Никто на нем не живет. Редко кто-нибудь туда ездит, и никогда со времени революции.
— Как далеко он от берега?
— Очень близко. Я добирался туда на веслах за несколько минут.
— На веслах? У тебя есть лодка?
— Да. Раз в год мы плаваем туда за ягодами, которые там растут. Женщины варят из них повидло, которого хватает до следующего года.
— Прекрасно! — воскликнул я. — Теперь у меня есть план, который снимет с тебя все подозрения. Слушай.
Десять минут я объяснял ему план во всех подробностях. Время от времени Лодас хлопал себя по колену и смеялся. Он был очень обрадован и чувствовал явное облегчение. Лодас был простым крепким добрым парнем. Невозможно было не верить ему, он не мог не понравиться. Я не хотел втягивать его ни в какие неприятности, поскольку желал ему блага. Кроме того, я знал, что, в какую бы неприятность я его не втянул, мне придется разделить ее.
Мы решили осуществить мой план немедленно. Мы вышли из дома и, когда мы проходили мимо женщин, Лодас сердито обратился ко мне:
— Убирайся с моей фермы! — вскричал он. — Я не хочу иметь с тобой ничего общего!
Мы сразу подошли к кораблю и отвязали веревки. Я выехал на поле, на котором приземлялся. Лодас шел за мной следом, и когда мы приблизились, так что нас могли слышать работники, он громко закричал на меня:
— Убирайся отсюда! Я не намерен с тобой связываться. Чтоб я тебя больше не видел на моей ферме!
Работникеи смотрели изумленно, вытаращив глаза, и вытаращили их еще сильнее, когда я взлетел.
Так же как тогда, когда я покидал Санару, я полетел в направлении, противоположном тому, куда мне было нужно, и, когда я покинул поле зрения, я развернулся обратно к океану. Я нашел остров, о котором говорил Лодас, и приземлился без труда. На навертенной стороне росли высокие кусты, к которым я привязал корабль. Я работал над этим до темноты, и привязал корабль так прочно, что вряд ли что-то слабее тропического урагана могло его сдуть.
Я привез с собой из Санары немного еды. Поев, я забрался в кабину и устроился на ночь. Я чувствовал себя очень одиноким на пустынном острове, где только ветер завывал в кустах и прибой бился о берег неведомого моря. Но мне удалось заснуть, и снилась мне Дуари. Я знал, что она, должно быть, уже беспокоится обо мне, и чувствовал себя последним негодяем, поступив с ней так. Я надеялся, что Мьюзо
