себя преобразила.
– Быстро ты, – заметила Неля, когда Аля вышла к ним на кухню. – А мы тут о философии всякой беседуем.
Максим молчал, глядя на Алю.
– О философии? – удивилась она. – Это с чего вдруг?
– Ну, не о философии, конечно, – засмеялась Нелька. – Так, о судьбе.
– И что решили? – заинтересовалась Аля.
– Да ничего. Макс считает, что все в наших руках, а я говорю, что от судьбы не уйдешь.
– Ну, не совсем так… – начал было Максим.
– Так, так! – махнула рукой Нелька. – Такой ты весь положительный, просто загляденье. А по-моему, человек полжизни проводит в трансе, и попробуй еще из него вырваться.
– То-то ты дискотеки любишь, – улыбнулась Аля. – Протрясешься до утра – вот уж точно транс.
– А что ты думаешь? Потому и люблю. Так-то в жизни слишком напряг большой, а там – плывешь себе…
– Особенно если «экстази» принять, – усмехнулся Максим.
– Я опаздываю, – предупредила Аля. – Вообще-то, если хотите, можете здесь оставаться. Продолжите философскую беседу…
– Нет уж, – хихикнула Нелька. – Не люблю время зря терять.
Глава 2
– У-у, какой ноябрик мерзотный! – поежилась Нелька, едва они вышли из подъезда. – Хоть бы снег нормальный пошел, что ли, не эта труха мокрющая. А декабрик еще гаже будет, вот посмотришь.
– Почему это? – засмеялась Аля, поднимая капюшон клетчатой куртки. – Почему такой пессимизмик?
– Не пессимизмик, а реализмик. Прогноз погоды слышала потому что. Минус один – плюс три, ветер северный, мокрый снег с дождем.
– А вдруг все-таки хороший будет декабрь? – зачем-то настаивала Аля. – И снег на Новый год?
– Будет хороший – обрадуемся от неожиданности.
– Ладно, девушки, я пошел, – сказал Максим, надевая перчатки. – Алька, мне позвонить?
– Позвони, – пожала плечами Аля. – Телефон пока не отключили.
– И зачем ты его держишь? – произнесла Неля, глядя вслед удаляющемуся Максиму. – Геометрию решать?
– А я его не держу, – снова пожала плечами Аля. – Сам держится. Хотя, конечно… – вдруг улыбнулась она. – Конечно, давно можно было отшить…
– Но не хочется, – закончила Неля.
– Не хочется, – подтвердила Аля. – Ну, нравится мне с ним, по-особенному как-то нравится, я сама не понимаю как!
– Да брось ты – «по-особенному»! – рассмеялась Нелька. – Динамо нравится крутить, вот и все. Ты ж динамистка прирожденная – была, есть и будешь!
– Ну, может быть, – засмеялась в ответ Аля. – Ладно, спасибо, что зашла.
– А то бы он тебя, бедную, невинности лишил, – съехидничала Неля. – Давно пора, между прочим. Ты на урок?
– Да.
– А ему небось сказала, что мы с тобой сапоги срочно пойдем покупать.
– Почти, – усмехнулась Аля. – Юбку.
– Что любовь с человеком делает! Вроде на телочка не очень похож, а поди ты – слушается! Как тебе мой цвет, кстати? – вспомнила Нелька. – Что-то ты молчишь – не идет мне?
Нелька произвела очередной эксперимент со своей головой, и волосы у нее были теперь нового сиреневатого цвета. И прическа была новая: асимметричная длинная челочка, зачесанная за ухо.
– Отлично, тебе идет, – кивнула Аля. – Просто при Максе не хотелось говорить. Может, ему положено думать, что у тебя такой натуральный.
– Да ну! – махнула рукой Нелька. – Он обо мне вообще не думает, не видишь разве? Хоть я в серо- буро-малиновый выкрашусь. Смотрит на тебя как завороженный, только что челюсть не отвисает. Все, Алюнь, я пошла. Двадцать пятого празднуем, не забыла?
– Не забыла. Что тебе подарить, скажи честно, а?
– Ладно, скажу, скажу, сама определюсь только, – рассмеялась на прощание Неля. – Звони!
Квартира, в которой жила Наташа Смирнова, ничем не отличалась от Алиной.
Эта стандартная квартира в новостройке почему-то казалась не новой, хотя Аля знала, что Смирновы переехали в Тушино совсем недавно, даже позже, чем она сама. Но в их доме мгновенно установился тот самый уклад, который делает неразличимыми множество квартир – в Москве, в Самаре или в Костроме.
