Старик сделал утвердительный жест.
– Не знаете ли вы здесь кого-нибудь, кто мог бы оказать мне гостеприимство до завтрашнего утра? Я могу хорошо заплатить.
– Вы с трудом найдете в Дарлинге пристанище, – ответил нищий. – Большая часть домов пуста, потому что все мужчины отправились на золотые прииски, а в других остались только женщины, которые не захотят пустить к себе незнакомца.
– Ну, не в первый раз мне ночевать на улице, – вздохнул путешественник. – Однако я так поспешно уехал из Мельбурна, что не подумал купить путы для моей лошади; неблагоразумно было бы оставлять на свободе такое прекрасное животное, пока я буду спать. Скажите, есть ли здесь лавка, где я мог бы купить путы?
Вместо ответа старик с любопытством рассматривал путешественника.
– Вы француз? – спросил он наконец.
– Француз или нет, вам что за нужда?
– Не сердитесь, я догадался по произношению... Если бы вы были француз, я сказал бы вам, что вам легко будет достать в двух шагах отсюда, у ваших соотечественников, то, что вам нужно.
– У соотечественников? – повторил с живостью путешественник. – У вас, в Дарлинге, есть французы?
– Да, здесь живет семейство Бриссо, настоящих парижан, как говорят. Они держат магазин вот в том красном доме, у дерева. У них есть товары всякого сорта. Хозяин в отсутствии, он отправился на прииски, туда все отправляются. Золота там в таком количестве, что стоит лишь наклониться и поднять. Я и сам отправился бы туда, если бы не был так слаб и не страдал от подагры... Вы найдете в магазине миссис Бриссо, женщину очень приятную, и мисс Клару, ее дочь, здешнюю жемчужину.
Путешественник выслушал эти подробности с интересом, затем, бросив взгляд на своего собеседника, подал ему шиллинг и сказал:
– Благодарю вас за ваши сведения, друг, и прощайте.
Он слегка коснулся шпорами боков лошади и направился к указанному дому.
Старик остался на том же месте, разделяя свое внимание между монетой, которую он вертел в руке, и удалявшимся всадником.
– Это француз, непременно француз, – бормотал он. – Он дал мне шиллинг и был со мною вежлив. Только француз может быть так глуп, чтобы быть вежливым и щедрым. Черт побери! Я выпью на его счет стакан грога.
И он вошел в таверну.
Путешественник же, доехав до магазина, сошел с лошади и привязал ее к дереву перед домом.
Это был один из тех колониальных магазинов, в которых можно купить товары всякого рода: женские наряды, солонину, седла, домашнюю утварь, стекло, табак, книги, одеяла. Магазин Бриссо был наполнен товарами со всех частей света. Они занимали все здание, а семья жила во дворе, в кирпичной пристройке с наружной галереей. За пристройкой был сад, где фруктовые деревья и вечнозеленые растения, густо разросшись, источали прохладу.
Но путешественник не обратил внимания на эти подробности, свидетельствующие о зажиточности хозяев, и решительно вошел в магазин.
Заметив за кучей разложенных товаров старую негритянку, которой было поручено обслуживать покупателей, он сказал по-французски довольно развязным тоном:
– Ну, добрая женщина, покажи-ка мне путы для моей лошади.
Негритянка, смущенная его неожиданным появлением, испуганно произнесла:
– О, сэр!
Путешественник хотел повторить свою просьбу, когда из-за рулонов ткани раздался серебристый голосок:
– Француз, и, без сомнения, недавно прибывший в колонию? Добро пожаловать!
И в следующий миг к нему поспешно подошла девушка. Это была Клара Бриссо.
Нищий не преувеличил ее прелести: блондинка с выразительными глазами, голубыми, как небесная лазурь, чистыми и кроткими. На Кларе было светлое кисейное платье из недорогой материи, довольно изящное. Волосы украшала своеобразная гирлянда из цветов. Да и сама эта хорошенькая француженка, перенесенная за тысячи миль от своей родины, походила на тропический цветок.
Клара, повинуясь внезапному порыву, засмеялась, но едва взгляд ее встретился с черными глазами незнакомца, она потупила голову и покраснела.
Путешественник, в свою очередь, казался очарованным этой прелестной девушкой.
– Я очень рад, – сказал он непринужденно, – встретить здесь соотечественницу да еще такую красавицу.
Клара, не привыкшая к подобным комплиментам, еще больше смутилась. Чтобы скрыть свое замешательство, она сказала негритянке:
– Семирамида, подай стул мсье, и если бы я осмелилась предложить ему...
Она на минуту замолчала, между тем как старая негритянка поспешила подать стул, и продолжила:
– Вы, без сомнения, недавно приехали в колонию?
– Два дня назад, – ответил путешественник, опускаясь на стул, – из Мельбурна я сразу отправился на
