ферме.
Полученное известие очень встревожило золотоискателей. Они понимали, что не смогут оказать сопротивления превосходящим силам преследователей и что многим из них не приходится рассчитывать на снисходительность властей.
– Надо бежать в пустыню, – сказал Фернанд.
– Чтобы умереть там от голода и жажды! – возразил Гуцман. – Уж лучше укрепиться здесь и защищаться.
– Они сожгут эту хижину вместе с нами.
– А может быть, мы успеем выпутаться из этой передряги, как выпутались они сами. К тому же они не станут поджигать дом, когда узнают, что сеньориты находятся с нами.
– Это правда, однако...
– Если волонтеры успеют окружить ферму, нам в любом случае конец, – перебил Фернанда Берли. – Я предлагаю скрыться в пустыне, и как можно скорее. Я несколько раз бывал там и знаю, что в это время года кое-где еще есть вода. Мы возьмем с собой лошадей, которые могут быть нам полезны и, действуя с осторожностью...
– Ты забыл, что нас будут преследовать? – усмехнулся Гуцман. – Австралийцы легко отыщут наши следы в песке.
– В зарослях маали земля усыпана сухими листьями, – возразил Берли. – Притом есть одно средство, чтобы не подпустить волонтеров слишком близко...
Он шепнул несколько слов мексиканцу на ухо.
– Хорошо, попробовать можно, – сказал тот. – Фернанд и ты, Берли, возьмете на себя это, а я велю седлать лошадей.
Клара и Рэчел услышали, как ключ повернулся в замке, и едва успели отойти от двери, как Фернанд и Берли вошли в комнату.
Увидев смятую постель, пастух сказал:
– Вы спали? Прекрасно! Но надо еще успеть позавтракать до отъезда, потому что обеда, может быть, придется долго ждать.
– Как, мы едем? – спросила Клара. – Куда вы хотите нас увезти?
– В такое место, где вам, кажется, очень понравилось, – ответил Берли с иронией. – Но прежде мы попросим вас... Фернанд, объясните им, в чем дело.
– Нет ли у вас принадлежностей для письма? – спросил бывший приказчик. – Мы не нашли в доме Уокера ни бумаги, ни чернил.
– У меня есть записная книжка, – удивленно ответила Рэчел, не понимая, зачем испанцу это понадобилось.
Она вынула маленькую записную книжку из черепаховой кожи с серебряным карандашом.
– Вот это-то нам и нужно! – сказал Фернанд. – Но не вы будете писать, мисс Оинз, а мадемуазель Клара.
– Я? – изумилась Клара.
– Вы.
– Но кому и что должна я писать?
– Сейчас узнаете. Садитесь за стол и поторопитесь, потому что времени у нас мало.
Фернанд подал ей карандаш, раскрыл записную книжку на чистой странице и начал диктовать:
– «Мы, Клара Бриссо и Рэчел Оинз из Дарлинга, уведомляем наших друзей, что вчера вечером отправились на прогулку к ферме Уокера в шарабане, которым правил кучер Джон, и попались в руки золотоискателей, бежавших с приисков после мятежа. Они сделали нас своими пленницами, как и Джона, но вовсе не обращались с нами дурно...»
При этом уверении, которое несколько противоречило истине, Клара не решилась продолжать.
– Вы не знаете, – сказал Фернанд, – на что некоторые из нас способны. Пишите! «В эту минуту золотоискатели намерены отправиться в пустыню и берут нас с собой. Они приказывают нам объявить, что если соединенные силы под предводительством судьи Ричарда Денисона осмелятся преследовать их, то мы обе будем умерщвлены...» Карандаш выпал из рук Клары.
– Вы этого не сделаете! – воскликнула она. – Вы не можете быть так жестоки!
– Пишите! – грубо приказал Фернанд. – К черту эти женские кривлянья!
– Пишите, Клара, – сказала Рэчел. – Они не осмелятся привести в исполнение свою угрозу. Притом чем большая опасность будет нам грозить, тем скорее наши друзья придут нам на помощь.
Клара повиновалась.
«Если судья, командующий отрядом, захочет дать полное прощение людям, которые держат нас заложницами, пусть вывесит белый платок над фермой Уокера, – писала она дрожащей рукой под диктовку Фернанда. – Эти люди пришлют парламентера, после чего нам будет возвращена свобода. Но всякая измена, всякое преследование будут причиной нашей неминуемой смерти».
– Подпишите теперь обе, – прибавил Фернанд. – Берли, так?
Пастух кивнул.
Клара сказала Фернанду:
