минут огонь доберется и сюда.
Не ожидая ответа, он схватил Клару на руки и поспешил прочь, обходя горящие кусты. Денисон, изумленный подобной наглостью, предложил, однако, Рэчел оказать ту же услугу, но девушка отказалась и только взяла судью под руку.
Однако они не прошли и ста шагов, по направлению к тому месту, где оставили волонтеров, как вынуждены были свернуть. Путь назад им отрезал пожар.
Мартиньи осторожно нес Клару. Голова девушки лежала на его плече, и ему казалось, что он ни за что на свете не откажется от сладостной обязанности, избранной им самим. К несчастью, виконт снова переоценил свои силы, забыв о ране. Ноги его дрожали, голова кружилась. Усилием воли преодолев слабость, Мартиньи сделал еще несколько шагов, и чуть было не упал со своей ношей, если бы Бриссо, наблюдавший за ним, не подхватил Клару на руки.
Виконт упал на одно колено и, прислонившись рукой к дереву, тяжело дышал. Наконец он приподнялся и сказал Бриссо, улыбаясь:
– Это ничего... опять головокружение... Но теперь все прошло. Мсье Бриссо, заклинаю вас, доверьте мне Клару!
– Как это можно, мой бедный Мартиньи! Вы обессилены, и если бы я уступил вашему желанию... Притом нести дочь – моя обязанность, и я не должен был уступать этой обязанности никому.
– Ну, если так, – сказал виконт, понизив голос, – не поручайте ее никому другому, и если вы устанете, предупредите меня.
Между тем обходить горевшие заросли становилось все труднее, так как огонь распространялся с ужасной быстротой. Кустарники, только что зеленые, теперь уже пылали, как и высокое дерево, ствол которого служил тюрьмой Кларе и Рэчел.
Австралийцы, обеспокоенно поглядывая по сторонам, направились к густым зарослям, еще не тронутым пламенем, через которые надо было непременно пройти, чтобы выбраться из огненного круга. Если этот путь спасения окажется отрезан, то смерть сделается неизбежной для всех, разве случится какое-нибудь чудо.
Все очень спешили, но, конечно, Бриссо отставал. Клара несколько раз просила отца отпустить ее, уверяя, что может идти сама, Мартиньи также возобновил свои просьбы, чтобы ему была поручена девушка. Бриссо упрямился и, запыхавшись, весь в поту, продолжал нести Клару.
Столько усилий и столько энергии было потрачено напрасно! Когда они дошли до того места, где надеялись найти свободный проход, огонь уже господствовал там.
Удостоверившись в этом, путешественники впали в глубокое уныние. Каждый из них опасался не за себя, а за жизнь дорогих ему людей, которые должны были разделить его участь.
Бриссо положил Клару на траву и сел рядом.
– Ради меня, отец, ты подверг себя этой опасности, ты... и твои друзья, – сказала она тихо. – Умоляю, оставь меня здесь и постарайтесь спастись.
– Да-да! – поддержала ее Рэчел. – Мы задерживаем вас, и наше присутствие помешает вам решиться на какой-нибудь смелый поступок ради вашего спасения... Оставьте меня возле моей бедной Клары и думайте только о себе.
– Я остаюсь, – твердо сказал Мартиньи.
– А я, неужели я брошу мою дочь? – воскликнул Бриссо.
Ричард Денисон промолчал, но выражение его лица говорило о том, что он вовсе не думал о побеге.
Наступило минутное молчание, во время которого слышался только треск пожара.
– Надо нам, однако, выпутаться из этой беды, – наконец произнес виконт. – Но что делать?
– Я предлагаю положиться на австралийцев, – сказал судья. – Без сомнения, они не в первый раз застигнуты пожаром. Посмотрите, они как будто совещаются: наверное, надежда еще есть.
В самом деле, Волосяная Голова с сыном придумали план и советовались о том, как привести его в исполнение.
В чаще, которую надо было пройти, загорелись только некоторые деревья, без сомнения, самые сухие и смолистые. Там были участки, где более свежая растительность еще сопротивлялась огню.
И вот, после недолгого совещания, Проткнутый Нос, сделав европейцам знак подождать его, скользнул в кусты.
Возвращения его ожидали с нетерпением, хотя он отсутствовал не более десяти минут. Когда мальчик вернулся, его волосы и плащ были обожжены, а конец копья, опиравшийся на землю, дымился. Он знаками показал, что надо идти вперед, не теряя ни минуты.
– Положимся на него, – сказал Мартиньи. – Он, кажется, нашел путь к спасению. Выбирать нам не из чего.
Бриссо поднял на руки дочь, и все вошли в чащу.
Только уверенность, что другого пути к спасению не существует, придала им мужество продолжать путь. Некоторые деревья пылали, как зловещие факелы, а другие, хотя еще не загорелись, уже трещали, воздух был удушлив. Однако пожар охватил не все заросли, и через них еще можно было пройти.
Австралийцы шли впереди, вороша копьями траву и листья, чтобы проверять, не тлеет ли под ними огонь. То и дело приходилось обходить опасные участки, и европейцы непременно заблудились бы, не будь с ними их проводников. Австралиец с сыном, будто ведомые инстинктом, уверенно пробирались сквозь колючий кустарник, не очень заботясь о тех, кто следовал за ними.
Однако путешественники не замечали никаких признаков, которые свидетельствовали бы о близком конце их мучений, напротив, жар становился все нестерпимее, а дым удушливее. Клара опять лишилась чувств, да и Рэчел не могла держаться на ногах без помощи Денисона и виконта. В эту критическую минуту
