«Ковкое железо можно расплавить, тогда оно становится жидким и затем затвердевает вновь; так создается сталь, поскольку железо оседает и скапливается у дна, и после нескольких очисток получается сталь. Но часто это не делают, ибо потери при этом очень велики, и при очистке много веса теряется. Но железо становится тем превосходнее, чем больше уходит шлака». Даимах, современник Аристотеля, говорит о стали: «есть сталь халибская [195], синопская, лидийская и лакедемонийская. Халибская — наилучшая для инструментов плотника; лакедемонийская — для шпилек, сверла, зубил и инструментов гравера; лидийская — тоже годится для шпилек, а также для ножей, бритв и терок». Авиценна (Абу Али Сина), в своей пятой книге, «De Anima» [196] , соглашаясь с Роджером Бэконом, разделял металл на три вида: 1) железо, подходящий материал для молотов и наковален, но не для режущих инструментов; 2) сталь [197]; она чище и более теплоемка, из-за этого хуже плавится, но лучше держит форму; 3) андена, плавкая при низкой температуре, являющаяся чем-то средним между железом и сталью. Очевидно, последнее — это «хиндиа», или «хиндиянех», «ferrum indicum».
Римляне, будучи большими космополитами, нежели греки, придавали больше значения богатствам недр своих завоеванных территорий, и тщательно выбирали наилучшие acies [198] для своего оружия. Диодор Сицилийский [199] описывает процесс, которым кельтиберы готовили железо для своих мечей. Плиний, бывший прокуратором Испании при императоре Веспасиане, мог изучать добычу железной руды в стране, где до сих пор производится знаменитая толедская сталь. Он характеризует этот металл в целом как повсеместно используемый и имеющийся во всех уголках света — особенно на Ильве, ныне Эльба, где находятся шахты по добыче «олигисте», или «зеркального железа». Его процесс производства стали таков же, как и у греков. «Fornacum maxima differentia est; in eis equidem nucleus ferri excoquitur ad indurandum; aliter alioque modo ad densandas incudes, malleorumve rostra» [200] (XXXIV, 41). Так, выходит, что сталь римляне делали по одной технологии, а укрепляли и закаляли инструменты, копья и наковальни — по другой. «Возможно, — заявляет доктор Мартин Листер, — последние варили в настыли, как позволяет предположить термин «densare».
Римские шахтные разработки часто проводились с большим размахом. В Динском лесу и в Кенте и Сассексе, не говоря уж о других частях Англии, находятся кучи старого шлака, в котором обнаруживается классическая керамика и монеты времен Нерона, Веспасиана и Диоклетиана. Там подумали королек [201] путем прямого процесса, с использованием древесного угля в примитивных каталонских горнах; выработка была несовершенна, и в шлаках содержался большой процент металла. Древние штольни и шахты в Шропшире [202] и других местах еще сохранили примитивные инструменты, которыми местные жители работали на каторге. На склонах холмов Картахены, на побережье Мурсии (Юго-Восточная Испания), первые картахенские колонисты добывали свинец и серебро; эта отрасль была на высоте, когда Новый Карфаген, под римским владычеством, стал (в 200 г. до н. э.) процветающим муниципием, центром с многочисленным населением. В этот период там регулярно было задействовано до 40 тысяч рабочих рук. В VII веке арабское нашествие привело к разрушению шахт не только этого района, но и всех остальных провинций, оккупированных маврами. Где-то в середине XV века началось возрождение, но оно прервалось в начале XVI века, когда открылись шахты Испанской Америки: император Карл V тоже не хотел, чтобы землю его европейских владений уродовали шахты. Шахтеры массово эмигрировали, и Новый Карфаген был заброшен вплоть до последнего пятидесятилетия. Согласно М. Альфреду Массарту [203], древние массы свинецсодержащих шлаков были достаточно богаты, чтобы оплатить их вторичную выработку. С территории в восемь квадратных лиг было извлечено около 800 тысяч тонн железной руды, две трети которой были железно-марганцевыми, и от 20 до 25 тысяч тонн свинца, среди которых было 30 тысяч килограммов серебра. Что же касается использования британцами железа до римского завоевания, то тут мы можем честно считать, не придавая значения легенде о «Милезиусе», что здесь отрасль тоже мигрировала на север от испанского центра. Так, мистер Хаттон, местный историк Бирмингема, считает, что мечи производились здесь и до высадки Юлия Цезаря.
Из Ассирии использование железа распространилось через Персию в Индию, Индокитай, Китай и Японию. Профессор Макс Мюллер, как справедливо отметил мистер Дэй, сам себе противоречит, утверждая в одном месте, что «железо не было известно до распада арийской семьи», а в другом — что «еще до разделения арийского народа… несомненно, железо уже было известно и ценилось очень высоко». Здесь санскритолог явно изменил свое первоначальное мнение, поскольку отмечает, что «Ayas» может означать также медь или бронзу. В Ригведе упоминаются кольчуги, топоры и оружие из железа; но мы далеки от того, чтобы датировать это произведение 1300 годом до н. э., и можем с полной уверенностью сказать, что в своем современном виде оно появилось в первые несколько веков христианской эры. Достоверные упоминания о железе в Индии, которые мы имеем, относятся только к началу аутентичной истории, когда греческая проницательность была применена к великой абсурдности индусского сюжета [204]. Малли и оксидраки предоставили Александру сто талантов индийской стали, спрессованной в бруски, так же как и Ахиллес Гомера примерно за тысячу лет до того предложил на похоронах Патрокла «грубо выплавленный кусок железа» (самовыплавленный?), который был использован Эетионом для швыряния во врага и снабдил хозяйство металлом на пять лет. «Яркое железо» Иезекииля, поименованное в числе изделий Тира с коричным деревом и аиром, представляло собой, возможно, тот же самый материал. Перипл отмечает «sideros indicos» и стомому (сталь) как предметы импорта в абиссинские гавани. Даимах и Плиний определяют в числе самых дорогих видов стали «ferrum Indicum» и «ferrum Sericum»; а Салмаций ссылается на греческое исследование в области химии «О закалке индийской стали».
Период масштабных разработок железа в Индии, кажется, был в IV и V веках, когда кузнецы были искусны и в их распоряжении был неограниченный объем наилучшего металла. «Лат», или железная колонна из Дели, не говоря уж о всем остальном, — это сплошной столб, что говорит о том, что этот народ не умел создавать сердечники. Это просто кусок кованого металла; подсчитано, что он весит 17 тонн и в нем содержится 80 кубических футов металла; что диаметр столба 16,4 дюйма и сужается он до 12,05 дюйма. Высота над землей — 22 фута, а раскопки глубиной 26 футов не докопались до основания; соответственно, длина его, как минимум, 48 футов. Многочисленные надписи, нанесенные на нее, имеют различную датировку: Принцеп [205]приписывает III–IV векам надписи Нагари, в которой Раджад Дхава так «прославил его»: «Он, узнав о военных приготовлениях и укреплениях своих врагов с их хорошими солдатами и союзниками, памятник славы вырезал на их телах мечом своим; он, будучи владыкой семи преимуществ, пересек (Индию?), и до такой степени подчинил валиков из Синдху (NB: вряд ли они могли быть «народом балкх»), что даже сейчас его дисциплинированные силы и укрепления на юге (реки) свято чтятся ими».
Металлурги все спорят о том, как именно был выкован этот огромный железный столб. Однако, кажется, один автор нащупал решение проблемы: «Эта колонна могла создаваться путем помещения одна на другую тонких железных пластин; по мере роста колонны вокруг нее разводили огонь, а чтобы верх колонны оставался досягаем для работы, вокруг нее постепенно насыпалась земля». Таким же образом объяснялось и строительство пирамид — насыпями.
Но Лат — не единственное чудо индийской металлургии. Мистер Джеймс Фергюсон обнаружил в храме Канарук, или Черной пагоде округа Мадрас, пучки кованого железа около двадцати одного фута в длину и восьми дюймов в поперечном сечении, поддерживающие крышу, которую индусы, в своем недоверии к аркам, построили в своей обычной опорной системе. В храме Махавеллипура он обнаружил отверстия под подобные опоры. Черную пагоду он датирует 1236–1241 годами, а Махавеллипур — любым временем между X и XIV веками [206]. Полковник Пирс Р.А. предоставил администраторам Британского музея уникальное собрание архаичных инструментов из железа и стали, зубил, ланцетов, ковшей и тому подобных предметов, раскопанных в курганах Вари-Гаон под Кампти. Но нет никаких оснований датировать их «около 1500 года до н. э., или временем Моисея».
Ferrum Indicum [207] классических авторов все еще может быть представлено вутцем [208] — «природной индийской сталью», которую до сих пор так высоко ценят в качестве материала для производства мечей в Персии и Афганистане. Экземпляры, впервые присланные в 1795 году в Лондонское королевское общество, были проанализированы
