широко распространенной в Индии антилопы, соединенных поперечинами. Их до сих пор используют в качестве оружия — как в необработанном виде, так и с металлическими наконечниками дикие бхилы и адепты мистических направлений — йоги (индусы) и факиры (хинди и мусульмане). И тем и другим религия запрещает носить светское. оружие. Служили сингхаута и для обороны, как средство защиты от ударов — в Африке и Австралии; при этом их оснащали гардой, которая в настоящее время превратилась в маленький круглый щит. Этот древний инструмент с грациозными изгибами имеет четыре четко выраженные стадии своего развития: первая — естественный вид, вторая — ранний искусственный, когда для улучшения пробивных качеств к рогам были добавлены металлические наконечники. Третьим шагом стал переход к изготовлению всего оружия целиком из металла; четвертым же и последним было добавление прямого широкого лезвия, выходящего под прямым углом из центральной перекладины. Это и была «адага» [26] средневековых авторов.
4. Первоначально представления о режущем оружии, возможно, подсказали различные растения и травы; их острые листья под определенными углами могли разрезать тело до кости, что на своем опыте познали многие люди, пробираясь через заросли дикого сахарного тростника. Взрослые растения вырастают выше человеческого роста, а острейшие листья, торчащие во все стороны, образуют лабиринт из лезвий мечей. Также и мавинго-винго (Pennisetum benthami), как «конский хвост» или испанская «трава-бритва», использовался вместо ножа палачами угандских королей Сунна и Мтеса, когда те разрезали жертву на куски.
Таковы же «трава-меч» и «трава-бамбук». Многие народы, в особенности андаманезийцы и жители островов Полинезии, делают ножи из расщепленного и заостренного бамбука: их изначально вырезают из зеленого растения, а затем высушивают и обугливают, чтоб заострить кромку. Если взглянуть снова на животных и птиц, то мы видим, что казуар разрывает противника режущими ударами, а лысуха, будучи раненой, царапается как кошка. «Старик кенгуру» длинными когтями своих мощных задних лап вспорол живот не одной охотничьей собаке. Дикий кабан начинает атаку с колющего удара, за которым следует расчетливое распарывающее движение снизу вверх. Именно такова была схема действия некоторых древнегреческих и варварских сабель — режущий край находился у них на внутренней, а не внешней стороне клинка. Я бы добавил к этому, что именно эта древняя атака воплощена в недавно вошедших в обиход фехтовальных приемах [27].
Для оружия с зазубренным или волнообразным краем моделью послужило такое оружие нападения, как жала многочисленных насекомых и зубы животных, включая самого человека. Так, полковник А. Лэйн Фокс подмечает: «Неудивительно, что результаты первых попыток человека создать режущее оружие полностью состоят из зубов и острых обломков кремня, расположенных по краю несущей основы». Но очевидно, нож все-таки был придуман раньше пилы, поскольку последняя является не более чем зазубренным лезвием ножа.
Кроме зубов животных, человеку с давних пор были знакомы и зазубренные жала насекомых, особенно обычной пчелы. Опять же есть еще оса, шершень, обитатель умеренных и тропических широт, чьи бои, зрелищем которых наслаждались китайцы, сравнивают с дуэлями на саблях. Для защиты и парирования они используют предплечье, на котором расположены ряды прочных острых шипов; удачный удар обезглавливает или рассекает противника. К этой же категории принадлежит и вооружение рыбы-пилы (Pristis), широко распространенной в арктических, умеренных и тропических морях акулы. Ее способ нападения заключается в том, чтобы выпрыгнуть высоко из воды и упасть на противника не острием, а одним из краев своего замечательного оружия: рядом прочных и острых зазубрин, похожих на зубы, глубоко врезающихся в мясо кита. Так в Новой Гвинее зазубренный клинок стал излюбленным видом меча.
Таким образом, человеку, который изначально представлял из себя животное, способное к изготовлению орудий и обреченное самими условиями своего существования на бесконечную непрерывную битву с жестокими существами, его же противники предоставили не только образцы для подражания в области оружия и инструкции о том, как их использовать, но и собственное же оружие, которое человек приспособил под свои цели. Различий между оружием и инструментом первобытный человек не делал; в его руках для обеих целей служил, похоже, один и тот же предмет. Самые первые осколки кремня делались, возможно, для применения и в качестве оружия, и в качестве орудия труда — чтобы раскапывать корни, рубить деревья и выдалбливать каноэ [28].
Восточноафриканское племя ватуси изготавливало корзины с помощью заостренных наконечников копий, а так называемые кафиры (амазулу и т. д.) все еще бреются ассегаями. И тут, поскольку одинаковые условия нередко порождают одинаковые результаты, оружие и орудия труда различных народов так предельно похожи, что можно предположить их общее происхождение даже в тех случаях, где подражание было, на первый взгляд, невозможным.
К примеру, возьмем два самых распространенных вида оружия. Духовая трубка была разработана и доведена до совершенства по одному и тому же плану в самых отдаленных друг от друга географических областях [29].
Другой пример — chevaux-de-frise [30], знакомые древним металлические пики. Они существуют до сих пор в виде щепы бамбука, выращиваемого в земле босоногими мпангве (фанами) страны Габон и рангами из Малакки.
На заре развития антропологии мы слышали жалобы о том, что «невозможно установить среди орудий современных дикарей четкую последовательность возникновения», хотя в отношении некоторых подробностей истину можно установить, и, «что касается изначального порядка развития, многое остается еще открытым для предположений». Но по ходу дальнейшей работы и набора большего объема материала цепь преемственности, местами разорванная, была по большей части восстановлена. Сейчас мы с определенной точностью можем проследить продвижение эволюции, которая по прошествии множества лет привела к появлению систематизированного военного искусства. Искусство это дошло до таких высот, что в последнее время общество стало получать периоды отдыха, вернее даже, восстановления; и больше свободного времени для практики, которая в отношении оружия, как и всего остального, позволяет «добиться совершенства» [31]. А представления о завершенности человек не имеет: он не остановится ни на чем, кроме абсолютного совершенства. Он будет работать над броненосцем так же, как работал над каноэ, и над гранатой так же, как работал над петардой [32].
К использованию оружия восходят и примитивные искусства дикаря. Музыка началась с того, что он принялся выражать радость и печаль эмоциональными криками, — так человеческий голос стал первым музыкальным инструментом (и поныне остается лучшим). За этим последовали инструменты, подражающие голосу, — на этом пути четко различаются этапы — и больше ничего об этом развитии мы не знаем.
Стукнув друг о друга двумя дубинками, дикарь впервые изобрел ударный инструмент, свистнув — духовой инструмент (свирель, орган, волынку и т. д.); а дернув за тетиву лука — струнный инструмент.
Рисование и скульптура были сначала всего лишь простыми линиями, нарисованными или вырезанными на томагавке или другом первобытном орудии — оружии. «Как люди живут и думают — так они и строят», — говорил Гердер; и архитектура, которая в конце концов объяла все остальные искусства, зародилась тогда, когда дикарь впервые попытался защитить и украсить свой насест среди веток дерева или вход в свою пещеру.
После этого предисловия, которое получилось больше, чем я предполагал, перейдем к первым, самым примитивным формам истинного оружия, которыми пользовался первобытный человек.
Глава 2
ПЕРВОЕ ОРУЖИЕ ЧЕЛОВЕКА — КАМЕНЬ И ПАЛКА. РАННЯЯ СТАДИЯ РАЗВИТИЯ ОРУЖИЯ. «ДЕРЕВЯННЫЙ», «КОСТЯНОЙ» И «РОГОВОЙ» ВЕКА
Так что же было первым оружием человека? Он рождается беспомощным и безъязыким, в отличие от всех других зверей. Вырастая, он обретает некоторое оружие, но это плохое оружие. Мышцы первобытного
