– Я не знала, что звонил ты, – призналась Саманта.
Он здесь. В отеле. Сидит в коляске, крепко сжимая поручни. Как ему идет темно-серый грубошерстный свитер!
Но его карие глаза мечут молнии. Он разъярен. Он взбешен!
– Ты сбежала!
– Но ведь… Лола предложила тебе выбирать. – Его невеста определенно хотела, чтобы она, Саманта, навсегда исчезла с горизонта. – Где Лола?
Он сжал губы.
– Ушла.
– Из-за меня? – У Саманты упало сердце. Из-за ее собственного бесстыдства Джо потерял любимую женщину!
– Из-за того, что я не терплю, когда мне советуют, с кем дружить, а с кем – нет.
Саманта до крови прикусила губу.
– Извини. Это я виновата.
– Ты обрадовалась, узнав, что я чувствую пальцы ног. Я тоже обрадовался.
– Но я… – Ей пришлось собраться с духом. – Ведь это я первая поцеловала тебя!
– Сокровище мое, по-моему, все было наоборот!
– Я вела себя, как последняя шлюха! Я сама бросилась на тебя…
– Ты вела себя как нежная и чувственная женщина. Ты заволновалась, когда впервые ощутила физическую близость мужчины, к которому ты неравнодушна. – Джо подъехал поближе. – Ведь ты ко мне неравнодушна? Признайся!
– Для футболиста ты слишком сложно выражаешься. А для юриста – слишком непоследовательно. – Саманте пришлось сжать кулаки – так отчаянно хотелось прильнуть к нему.
– Признайся! – настаивал он.
– Да.
Она понурила голову, избегая смотреть ему в глаза. Не хотелось видеть отвращения, которое он наверняка к ней испытывает после всего, что было. Она только что призналась, что ее влечет к мужчине, помолвленному с другой.
Теплые, крепкие мужские пальцы уверенно приподняли ее подбородок.
– Детка, тебе нечего стыдиться.
– Но Лола…
– Она ушла. – Слова прозвучали как приговор.
– Хочешь сказать, вы поссорились? Джо, позвони ей! Скажи: то, что между нами было, не имеет никакого значения! Она и так понимает, что во всем виновата я.
– Она не хочет связывать свою жизнь с калекой.
Его слова прозвучали, словно удар хлыста. Саманта упала на колени у ног Джо, схватила его руки и прижала их к своей груди.
– Джо, ты не калека. Все пройдет! Неужели она не понимает? Ты сказал ей, что утром почувствовал пальцы?
Лицо Джо оставалось непроницаемым.
– Что именно я ей сказал, останется между нами. Больше она нас не потревожит. Так и знай.
– Но как… – Саманта осеклась. Она никак не могла подобрать слова, чтобы донести до него, насколько виноватой себя считает.
Джо повернул голову и посмотрел в сторону открытой двери ее спальни. Чемодан на кровати, разбросанные вещи… Он медленно повернулся к ней.
– Ты что, собралась уезжать?
Как ни странно, он отчего-то, казалось, был рассержен перспективой ее отъезда больше, чем уходом Лолы.
– Я решила, что так будет лучше для всех.
– Не будет. Разве я не говорил, что хочу, чтобы ты осталась?
– Да, но…
– Никаких «но». Ты остаешься со мной.
Боже, до чего он уверен в себе!
– Я…
– Ты не вернешься в свой Рэдклифф. Ты обещала.
– Я не вернусь туда до следующего семестра, – призналась Саманта. – Меня уволили.
Внезапно она поняла, что до сих пор прижимает его руки к своей груди. Какая она бесчувственная! Зачем так его терзает? Она поспешно вскочила на ноги. Но он успел обхватить ее за талию, не давая отодвинуться. Он тянул ее к себе, пока она снова не оказалась прижатой к нему. Второй раз за один день! Джо ловко усадил ее к себе на колени. Она кое-как устроилась боком к нему, ее ноги упирались в его мускулистое бедро.
– Тебя уволили? – Он прожигал ее взглядом.
– Да. Теперь я свободна как ветер.
Саманта попыталась улыбнуться, но на самом деле ей было так плохо, что улыбка вышла кривой. Посреди учебного года очень трудно устроиться преподавать. А чем еще ей заняться? Мыть посуду в придорожной забегаловке?
– В общем, я смогу оставаться с тобой столько, сколько понадобится, – добавила она.
– А как же Ли?
При упоминании мачехи Саманта расстроилась еще больше. Джо такого не понять, Торндайки – большая и дружная семья. А Ли… после смерти отца Ли недвусмысленно дала ей понять, что не считает ее своей родственницей.
– Ли через два месяца после смерти папы продала наш дом и переехала. Кажется, она вышла замуж за папиного бывшего студента.
Глаза Джо потемнели от гнева.
– Она продала ваш дом? А как же ваши вещи? Фамильные реликвии? – Ему подобное казалось немыслимым. Торндайки жили на одном месте лет сто, если не больше. – И где же ты живешь?
Саманта с трудом заставила себя сосредоточиться. Как можно говорить о постороннем, сидя у него на коленях?
– Что? О, я жила на территории студгородка, в меблированной служебной квартире.
– Меблированная квартира… – Джо скривился. – А теперь, значит, тебя уволили… И когда тебе придется оттуда выметаться?
– Я съездила туда вчера и запихнула все свои вещи в багажник машины.
– Так ты теперь бездомная? – Джо спросил так, словно ей предстояло ночевать под мостом.
– Нет. Пока я остаюсь здесь, но, как только ты встанешь на ноги, я сниму себе какое-нибудь жилье.
– Нет, так не годится.
– Пусть моя жизнь тебя не волнует. – Саманта улыбнулась. – Я уже взрослая девочка и привыкла сама о себе заботиться. Я ведь живу самостоятельно с восемнадцати лет. После того как я поступила в колледж, Ли дала понять, что ей не нравится, когда я приезжаю надолго – например, на летние каникулы.
– Поэтому ты приезжала на каникулы к нам. – Он утвердительно кивнул головой и о чем-то задумался.
– Да, Джо. Твои родители просто замечательные.
– Точно. Но ты тоже, по-моему, замечательная.
Его похвала согрела ей душу, и она снова улыбнулась.
– Спасибо. А я думаю, что самый замечательный – ты.
– Раз я такой замечательный, не согласишься ли ты выйти за меня замуж?
3
Сердце у Саманты буквально остановилось, но тут же забилось со сверхзвуковой скоростью.
– К-как это – замуж?
– Или, может, ты, как и Лола, не захочешь вешать себе на шею жалкого калеку?
