– Тогда я буду счастливейшим из смертных.
– Когда мы поженились, ты меня не любил.
– Ты была со мной, когда я вышел из комы, – заметил он, и она удивилась. Ей показалось, что все – больница, ее работа, Бостон – было давным-давно.
– Да.
– Твой голос, твои слова помогли мне прийти в сознание.
Саманта прикусила губу.
– Не знаю… Ты все равно бы очнулся рано или поздно…
– Нет, сокровище мое. Знаешь, когда я это понял?
Она покачала головой, ибо ей было трудно говорить – такая сила и такое тепло исходили от мужа.
– Я
Может быть, он просто угадал.
Джо улыбнулся.
– Ты мне не веришь? Я не вру. Я услышал твои слова и проснулся.
– Без тебя я не представляла своей жизни, – призналась Саманта, кладя руку ему на грудь – слева, где сердце. Даже сейчас ей хотелось убедиться в том, что он на самом деле ожил.
– Да. И в душе я не сомневался в твоей любви с тех самых пор, как пришел в себя. Твоя любовь поддерживала меня, придавала сил.
– Но ты меня не любишь! – Даже само звучание этих слов больно ранило ее.
– Ты так думаешь?
– Ты говорил, что просто неравнодушен ко мне.
– А разве неравнодушие – не часть любви? Как твоя любовь могла бы вернуть меня с того света, если бы в моей собственной душе не горел ответный огонь? Наши чувства встретились – и мы нашли друг друга.
Она покачала головой, боясь поверить.
– Вначале я ничего не понимал. Пытался спрятаться за более простыми решениями и словами…
– А как же Лола?
– Ей нужны были только мои деньги.
– И твое тело, – напомнила Саманта.
– Без любви нет настоящей близости. Секс без любви – только физические упражнения. Лоле подходит любой, были бы лишь у него деньги. Но ведь тебе нужен только я, правда?
– Правда.
– Ты не удивилась, когда я торопил тебя со свадьбой?
Еще как удивилась. Спешка казалась совершенно бессмысленной.
– Я вообще не понимала, зачем ты хочешь на мне жениться, да еще в такой спешке.
– Я не хотел рисковать. Я боялся потерять тебя и понимал, что ты серьезно отнесешься к брачным обетам. Но тогда, любовь моя, я рассуждал как эгоист. Я думал только о себе. Я хотел тебя, но не желал признаваться в том, что люблю тебя. И еще… Я боялся, что ты предпочтешь моего брата…
– Так ты думал, что я могу выйти за Пита?
Он что, слепой? Саманте казалось, что его злость в Бостоне, когда он узнал, что они с Питером живут в одном номере, вызвана мужской гордостью, а не страхом ее потерять.
– Да.
– Но я даже не заигрывала с ним!
– Он был бы не против. – Лицо Джо потемнело.
– Но тогда ты сказал, что не любишь меня. – Ей стало получше, но она все еще не была уверена в нем до конца.
– Тебе я ничего не говорил, но… В Бостоне я порвал с Лолой. Я дал ей отставку, потому что мечтал об одной маленькой зеленоглазой особе, которая поймала меня на крючок и засела у меня в сердце, как не удавалось до тех пор ни одной женщине.
– Так ты порвал с ней из-за меня? – Саманта вспомнила слова Лолы. Честно говоря, сама она тоже решила: Джо разорвал помолвку из-за того, что думал, что останется инвалидом. – А она сказала…
– Она убедила себя, что я дал ей отставку ради ее же блага и, когда снова начну ходить, захочу вернуть ее. Но этого не случилось. Я хочу только тебя, Сэмми!
Она не могла говорить. Чувства переполняли ее.
Джо крепко прижал ее к себе.
– Я люблю тебя!
– Нет, не любишь!
– Любимая моя! Я тебя люблю. Ты – мое сокровище, мое сердце, моя душа. Моя жизнь. Без тебя мне ничего не нужно. Я не говорил тебе о любви, потому что боялся. Боялся, что не смогу ходить. А если даже смогу, то останусь неполноценным мужчиной…
– Даже если бы ты до конца жизни остался парализованным, то все равно был бы для меня единственным мужчиной на свете, – тихо сказала Саманта.
Он закрыл глаза.
– Радость моя, любой мужчина отдаст жизнь за такую любовь. Ты так прекрасна, что мне до сих пор не верится, что мне выпало такое счастье… Я тебя не стою. Мне не верилось, что такое происходит со мной.
– А сейчас веришь?
– Да. Я понял это вчера утром, в клинике. Тебе было больно, и я поклялся себе: чего бы мне это ни стоило, но ты больше не будешь так страдать.
Саманта решила: сейчас не время напоминать ему о том, что и сами роды – не совсем безболезненный процесс. В таком состоянии он, чего доброго, решит усыновить или удочерить чужого ребенка, чтобы только не подвергать ее страданиям. А ей хочется благополучно выносить и родить для него и для себя собственных, родных детей. Много детей!
Он приподнял ее подбородок, и она увидела, как сияют его глаза.
Эпилог
Их свадьба была самой пышной за целые сто лет, как уверяли соседи и знакомые. Айрис не жалела сил, следя за тем, чтобы все традиции были соблюдены. Она потребовала, чтобы в церковь невеста пошла в белом платье и той самой кружевной мантилье, специально для нее привезенной из последнего путешествия.
Когда после венчания и приема, выслушав поздравления и добрые пожелания, Саманта и Джо наконец сели в лимузин и остались одни, он развернул ее к себе и сказал:
– Сокровище мое, я люблю тебя всем сердцем, всей душой, и всегда буду любить. Ты моя вторая половинка, я благодарен Господу и тому защитнику из команды Нового Орлеана. Если бы я тогда не упал, я бы потерял тебя, единственное сокровище в моей жизни.
У нее едва не остановилось сердце.
– Теперь я понимаю маму, – продолжал он, лаская ее. – Она знала, что с Лолой я не буду счастлив, а с тобой моя жизнь будет прекрасной во всех отношениях. Что значила моя незначительная боль по сравнению с таким даром, как твоя любовь?
Саманта едва ли описала бы его тогдашнее состояние как «незначительную боль».
– Я все равно любила бы тебя…
Он осторожно вытер ее лицо от слез.
– Да, но я раньше был не готов принять от тебя твой драгоценный дар. Я был слеп и не замечал, как ты красива и какую важную роль всегда играла в моей жизни.
Саманта решительно помотала головой. Ничто и никогда не заставит ее согласиться с Джо и Айрис. Нельзя называть удачей тот несчастный случай. И все равно – его слова наполнили ее сердце радостью.
– Я люблю тебя.
– Да. И мне никогда не надоест слушать тебя, любовь моя.
Она повторяла свое признание снова, и снова, и снова, прерываясь только для того, чтобы поцеловать
