тысячами огней, вдоль потолка и на стенах появились венки и целые лианы сплетенных цветов, меж собой образующие различные рисунки. На дереве вращались подвешенные на цепочках медальоны, как фигурные, изображающие какие-то символы, а также объекты живой и неживой природы, просто круглые с выпуклыми изображениями, и прочие украшения. С ветвей каскадами спадали до пола бусы длиной в несколько метров. Всюду красовались флаги разных размеров.
Вся эта красота отражала свет ламп на стенах и огромных люстр на потолке - на железных дугах, поддерживающих купол, - искрясь грудой сокровищ, переливаясь в золотых лучах. Многие места были заняты, в зале стояли шумные беседы, и звенел смех. Виновники торжества пока не поспели к столу, где для них в противоположной балкону стороне установили два богатых трона, поэтому гости позволяли себе общаться в начале празднества, не соблюдая правил приличия. Возле тронов находилось еще одно кресло, выделяющееся из остальных - проще, чем королевские, но шикарнее гостевых. На нем восседал Нигаэль, водящий пустым взглядом по помещению. По-прежнему он оставался молчаливым и безразличным к происходящему, холодные глаза Избранного стремились ухватить невидимые гостям детали обстановки или события, происходящие в бесконечной дали от замка.
Ксандор принялся прохаживаться вдоль столов, выискивая Вондара, и вскоре его взор пал на повелителя ветров, сидящего за боковым столом слева от Древа. Отыскать предводителя среди эльфов оказалось очень просто - черная шевелюра Вондара выдавала его в толпе обладателей светлых и русых волос, как ворона среди белых голубей. Сменив кожаный плащ, он облачился в снежную тунику, перетянутую ремнем, поверх которой накинул белый же плащ с золотым узором на каймах. Не долго думая, друзья направились к повелителю ветров. Тем более Нигаэль в их компании и не нуждался.
- Чего не рядом с новобрачными? - встретил колдуна вопросом Ксандор.
- Сегодня их вечер, зачем мне отвлекать их друг от друга, - не растерялся Вондар, приподняв глаза на воина. К тому же я целый день общался с Тетаэлем, многое разузнал и поведал. Даже если завтра мы расстанемся навсегда, я уйду с упокоением на сердце, да образом живого и счастливого друга в памяти. Большего мне не надо. А почему Эландра не с вами?
- Скоро подойдет, - коротко ответил Акуан, присаживаясь по правую руку Вондара. Ксандор занял стул слева.
Как ни странно говорить трем соратникам оказалось больше не о чем. В основном на это повлияла необычная обстановка, кажущаяся сном. Находясь в Церемониальном зале и наблюдая красоту Древа Жизни, пришельцам не хотелось говорить о заурядных вещах, тратить свою энергию на пустое открывание рта, в то время как перед ними показалась возможность соприкоснуться с вечным и прекрасным. Вскоре свет в конце зала, там, где находился балкон, притушили, сосредоточив внимание гостей на воротах в палаты королевы. Сперва они интригующе отворились, внутри черной стеной обнажилась тьма. Затем медленно и чинно вышел Лен со своим тирсом, за ним еще несколько эльфов в роскошных серебряных и золотых платьях. За минуту до появления новобрачных в зал прошмыгнула Эландра. Пройдя по стеночке до другого края помещения, девушка села напротив Избранного, где оставалось свободное место, и вслед за всеми обратила лицо к процессии. В этот момент уже шествовали фрейлины из личной свиты Лимаэль, хотя сие пышное слово не точно характеризует простую красоту эльфийских дев и их нарядов. Все прошедшие в зал участники кортежа выстраивались вдоль стен от хода до балкона, дабы не устроить столпотворения. И, наконец, черный портал озарился блеском, исходящим от платья королевы Аллин-Лирра. Многоярусное, и при том воздушно легкое, облегающее талию с высоким воротником, сработанным точно узор снежинки, упавшей на ладонь, кружевными рукавами, длинным шлейфом, усеянное жемчугом и драгоценными камнями, оно слепило своей белизной. Голову Лимаэль украшала высокая тиара с тонким ободком, утопающем в каскаде золотистых волос, заплетенных в пышную косу. От неописуемо красивого лика королевы исходило теплое живое свечение.
Возле ее величества, грациозно вымеряя шаги, ступал Тетаэль. Король бережно держал невесту под локоть, его взгляд был устремлен вперед, как того требовал этикет, а на губах поигрывала легкая улыбка. Как и в прошлый раз на нем было надето белое сюрко расшитое золотом, на поясе висел меч в золоченых ножнах, украшенных каменьями, а с одного плеча свисал короткий плащ мягкого зеленого цвета, также не без золотых узоров.
Пара важно прошла к отведенным им сиденьям у изголовья стола. Тетаэль прежде, чем садиться самому, отодвинул трон будущей супруги и пригласил ее к столу. Когда он занял свое место справа от Лимаэль, в Зале церемоний появилась еще одна процессия, попавшая внутрь через основной вход. Возглавлял ее верховный жрец, несущий на руках, воздетых кверху, корону. Рядом с ним шли двое жрецов рангом ниже с подушечками. На одной подушечке лежали два кулона с рубинами, на другой - серебряная чаша с золотыми спиралевидными узорами, украшенная дорогими камнями. Следом за жрецами следовали несколько юношей, несущих медные рога. Произнося ритуальную речь, верховный жрец обошел зал и встал у Тетаэля за спиной. Он медленно опустил корону на голову только что назначенного правителя, а Тетаэль начал произносить какие-то распевные слова, на вроде стихов, на эльфийском языке. Как заподозрил Ксандор, это была присяга. Жрец убрал руки с короны лишь тогда, когда король умолк. В тишине троекратно протрубили медные рога. Гости продолжали просто следить за происходящим действом, не позволяя себе ни шепотка.
К Тетаэлю и Лимаэль приблизились помощники верховного жреца, каждый со своего края стола соответственно. Тот, что нес кубок, встал вблизи короля, а хранитель кулонов - его супруги. Сначала Лимаэль взяла один рубиновый кулон и повесила его на шею Тетаэлю, затем другой одела на себя. Когда с этой частью ритуала было закончено, властитель Аллин-Лирра протянул Лимаэль золоченый кубок, и она испила из него. Жрец что-то провозгласил, воздев руки, вновь зазвучали трубы, только на сей раз, зал взорвался аплодисментами. Вспыхнули затушенные на время священнодействия лампы. На улице эхом отозвались радостные возгласы, потоком возносящиеся к ночным небесам, музыка и рукоплескания. Тетаэль нежно поцеловал жену и после этого гости приступили к трапезе. Ксандор же не испытал общего воодушевления. Как ни странно ему стало еще горше при виде счастливой пары. Он даже сам удивился, почему не испытывает радости за своего давнего друга. Пожалуй, Тетаэль был ему больше, чем просто другом, ведь приняв к себе на постоянную службу, он избавил Ксандора от вечных скитаний по галактике в поисках военных конфликтов, где мог заработать. Он подарил воину билет в новую жизнь. И пусть эта жизнь была трудна и требовательна, она была много лучше участи вечного наемника, ходящего под пристальным взглядом смерти, наживающегося на горе людей.
От осознания этого Ксандору сделалось только тоскливее. Он по-прежнему ценил вклад Тетаэля, его помощь и поддержку в делах. Только по каким-то необъяснимым для него самого причинам оба Триона перестали быть в его глазах такими, какими он их знал раньше. Что-то сдвинулось, изменилось. Правда, Тетаэль претерпел меньшие изменения, нежели его сын, но он также стал чужд Ксандору. Возможно, все дело было в Эландре. В последние пару дней девушка стала для него дороже, чем за все годы совместной службы. Невольно при этих мыслях воин посмотрел на дальний край стола. Гости, поглощенные светскими беседами, шумели и смеялись, взмахивали руками и поднимали тосты. Вокруг венценосной пары, с положенным достоинством поддерживающей общение, собрались те же жрецы, что проводили церемонию и еще какие-то эльфы из мехаров. Однако девушки на месте не оказалось. Ксандор решил осведомиться у друзей, не видели ли, куда она отлучилась, но был разочарован. Вондар заговорился с двумя придворными магами, что сидели напротив него на темы далекие от понимания простого смертного, а весельчак Акуан демонстрировал изумленным эльфийкам возможности тела, способного изменять физическое состояние. Под задорный хохот эльфиек он пускал струйки воды и показывал всякие фокусы на основе этого.
Почувствовав себя лишним на шумном торжестве, воин незаметно, а это оказалось совсем нетрудно, встал из-за стола и, прихватив бокал вина, направился к балкону. Воздух лесов, полный свежести и загадочная темнота ночи - вот что ему было нужно.
Стеклянная дверь, походящая на витраж, беззвучно открылась и также затворилась за спиной Ксандора. Пение и разговоры приглушились, а свет зачарованных ламп сменило сияние далекой голубой звезды. Ночь украшалась мелодичными звуками, исходящими с площадей и россыпями огоньков-костров. Ксандор прошел к перилам и только сейчас обратил внимание, что чуть поодаль от него облокотившись о перила, стоит Эландра. Ее изящную фигуру обхватило легкое белое платье, без изысков, однако обладающее неким очарованием. Вид Эландры в платье несколько удивил воина, он ни разу не видел ее в чем-либо кроме военного обмундирования и походной одежды, поскольку почти не застал мирное время,
