Каждый третий.
Я должен убить Марка Ароновича там, где он меньше всего этого ожидает. Когда он будет полностью расслаблен, максимально умиротворён.
В 1973 году тринадцать из пятнадцати членов президиума Американской психиатрической ассоциации решили, что гомосексуализм не является психическим заболеванием. До этого времени гомосексуалисты официально считались психами.
Марк Аронович сам предложил мне пройти посвящение. Эта история пишется не мной. Я уверен. Иначе как настолько удачно совпали предложение Марка Ароновича и задание Яблокова? Теперь, без сомнения, две эти точки, по закону геометрии, образуют прямую моего пути.
Я знаю, как и где должен убить Марка Ароновича. Но для чего? Чтобы в очередной раз попытаться спасти собственную шкуру?
Многих гетеросексуалов, которых зачастую обвиняют в агрессивной гомофобии, по сути, раздражает не гомосексуализм как таковой. Их раздражают люди, кичащиеся им как даром свыше. Такие люди свято полагают, что если ты гомосексуалист, то априори гений.
Марк Аронович не исключение. Но разве можно убить человека за надменность?
Я вдруг вспоминаю Станислава, посвящённого в секту. То, как он шёл в толпу с низко опущенной головой. Как самодовольно улыбался Марк Аронович, пряча в штанах член.
Психиатры полагают, что гомосексуальность напрямую связана с агрессией и садизмом, порождающими так называемый «комплекс власти» или «комплекс избранности». О нём мне твердил Яблоков.
Марк Аронович поставил смерть на конвейер. Поставил себя выше других. Без объяснений. Он просто нарёк себя богом при жизни.
Причины? Возможно, деньги. Или месть. Или чувство неполноценности. Или гомосексуальность, породившая садистический комплекс власти. Впрочем, тем, кто не смог победить вирус и стал трупом при жизни, причины не важны.
Мои доводы выглядят вескими. Марк Аронович Шварцман заслуживает смерти. Но решимости убить нет. Как бы я себя не убеждал.
И я набираю телефонный номер человека, который поможет мне разобраться. Безумие познаётся через безумие.
Инна приезжает через полчаса. С бутылкой вишнёвого ликёра. Уверен, в её сумочке лежит скальпель.
Мы пьём ликёр. Инна рассказывает о своей работе. Я слушаю. Открываем бутылку водки, припрятанную мной на «чёрный день». Наконец, я решаюсь задать вопрос:
— Инна, странный вопрос, — мнусь, — но неужели это так легко? Отрезать трупу член или вырезать клитор?
— Я кончаю от этого, Даня.
Лицо Инны равнодушно. Оно озаряется эмоциями только, когда она тянется за бокалом. Я понимаю, что смотрю в океан рафинированного безумия, а потому могу быть предельно искренним:
— Но ведь это… не совсем адекватно.
— Человек, — Инна потягивает водку из бокала, словно изысканный коктейль, — раб своих удовольствий. И только. Он не в силах изменить природу, не изнасиловав себя морально. Человек рождается с тем, что хочет изначально. Его страсти и желания в генах. Изменить себя, свою генетику или карму, он не может. У него есть два пути. Служить своим страстям или отказаться от желаний, обрекая себя на вечное воздержание. В первом случае человек, безусловно, безумен. Но безумен сознательно. Во втором варианте он сходит с ума от воздержания. Это безумие бессознательное, абсолютное, против его воли. И оно куда страшнее.
Инна откидывается на спинку дивана, оголяя бёдра.
— Что ж, выходит, мы все безумны, — размышляю я, — но разве можно так слепо потакать собственному сумасшествию? Банальный пример, но есть маньяк, у него одно желание убивать, насиловать. И что, разве он не должен себя сдерживать?
— Нет.
— Почему?
— Его сдержит государство, социум. Если сможет. Но природы маньяка это не изменит. На то и есть закон.
— Но почему тогда закон не сдерживает тебя? Прости за резкость.
— Тут нет ничего зазорного, — улыбается Инна.
— Дело в том, что, с точки зрения, морали, этой мифической призмы восприятия мира как сбалансированного организма, мои желания и методы их удовлетворения, безусловно, не могут считаться общепринятыми. Они, так сказать, аморальны. Однако, не вдаваясь в саму бесполезность и призрачность пресловутой моральной системы, могу сказать, что я делаю всё с согласия объекта, посредством которого я удовлетворяю собственные потребности. Например, твоя подружка сама попросила мне вырезать клитор.
— Труп не просил тебя отрезать ему член, — ёрничаю я.
— Молчание — знак согласия.
— А если человек хочет убить…
— Почему хочет? — прерывает она.
— Из-за желания отомстить, например. Или из-за того, чтобы убив одного, спасёт многих. Это нормально?
— Это правильно, — говорит Инна. — Жертва сама заслужила смерть. В таком случае убийца действует с её молчаливого согласия.
Я смотрю на её бледное лицо, обрамлённое чёрными волосами. Смотрю на алые губы, томные глаза и крохотную родинку в районе дьявольского треугольника.
Во мне зреет решимость убить. Даже не убить, а попытаться.
Безусловно, убив Марка Ароновича, я спасу других. Себя, прежде всего. Но, убив, я сам стану на его место, на место человека, заслуживающего смерти, ибо зло порождает двойное зло.
Я выхожу на балкон, прикуриваю сигарету и вдруг совершенно точно осознаю, что безумие заразно. Это чума, инфекция. Безумие передаётся воздушно-капельным путём. Я заразился желанием убить от Инны. Оно передалось мне во время разговора.
Достаю алую с золотым теснением визитку. Набираю номер. Представляюсь. И прошу об обещанном посвящении. Марк Аронович назначает мне время и называет адрес.
Досуг — свободное, незанятое время, гулянки, гулячая пора, простор от дела. Из словаря Даля. Сейчас, как никогда, мне нужно хорошенько отдохнуть. Отстраниться от того страшного преступления, которое мне предстоит исполнить. Набираю в Интернете слово «досуг».
Первая строчка на поисковом сайте: «Девушки, проститутки, индивидуалки, интим услуги. Только реальные предложения».
Видимо, есть различие между девушками и проститутками. Видимо, есть и нереальные предложения.
Нажимаю на ссылку. Первая услуга — массаж.
«Тайский массаж. Цель этого массажа — усиление твоей сексуальной энергии, наблюдение за моим обнаженным телом, извивающимся в танце массажа на твоем теле, используя ласки своей попки, животика, бёдер и груди. Иглоукалывание выполняется специальным валиком по энергетическим потокам».
Если верить сайтам, каждая третья проститутка владеет тайным знанием иглоукалывания. Если верить статистике, тысячи людей в результате таких экспериментов остались частично или полностью парализованными.
«Тантрический массаж. Существует около 3 тысяч лет. Приемы и секреты его передавались только от учителя к ученику. Тантрический массаж — это чувствительные прикосновения язычком, откровенный топлесс, экзотика, массаж, который выполняется грудью, бедрами и всем телом».
Наверное, все проститутки жили три тысячи лет. Или постигали премудрости Тантры в Азии.
