должны же вы были видеть: получается у нашей сборной игра или нет?
— Я и не скрываю: в тот день выиграть у команды Испании было более чем трудно. Ни с кем тогда не делился этим ощущением, но оно меня не покидало.
— Сравниваю эту игру с финалом первенства Европы 1988 года. Оба финала смотрел по телевидению, как и многие миллионы любителей спорта в мире. На «Бернабеу» — ревущая толпа, присутствие каудильо Франко и его фаланги, взрывы испанского темперамента. А в ФРГ на трибунах было сравнительно спокойно, к нашим футболистам публика относилась доброжелательно. Задаю себе вопрос: могла ли наша сборная победить блестящую команду Голландии второй раз подряд за короткое время турнира? Команду с такими виртуозами, как Гуллит и Ван Бастен, с другими отличными мастерами? Положа руку на сердце отвечаю: при счастливом стечении обстоятельств, особом везении — могла. А закономерно — нет, не смогла бы. Когда Беланов не сумел забить одиннадцатиметровый, стало ясно, что и сборная не сможет выиграть в этот день. И хорошо, что никто дома не стал за проигрыш «снимать стружку», и Валерию Лобановскому дали возможность спокойно работать.
Сразу после выигрыша Кубка Европы 1964 года Хосе Вильялонга, старший тренер сборной Испании, заявил для прессы:
«Наша победа в финале особенно нам дорога, потому что одержана в единоборстве с таким сильным и, позволю себе сказать, великолепным противником, как сборная СССР. Я видел ее в Риме, в Стокгольме, в Москве против венгров, наконец, видел ее сегодня — яростную, неповторимую, сражающуюся до конца. Я могу сказать убежденно, что это команда современная, мудрая, интересная, опасная для любого соперника. Считаю, что такое достижение делает честь советскому футболу…»
И еще раз высказался журнал «Франс футбол»:
«Советы с помощью Константина Бескова создали интересную команду — пожалуй, самую мощную и интересную, какую им когда-либо удавалось создать».
Андрей Старостин в книге «Флагман футбола» написал о финальном поединке следующее:
«Игра с испанцами носила огневой характер. Еще на лестнице, ведущей из раздевалок на поле, я обратил внимание на очень возбужденный вид испанских игроков. Глаза их неестественно блестели, а лица, в контрасте с этим горячечным блеском, казались бледными, словно неживыми. Я поделился своими наблюдениями с Константином Ивановичем. Он пожал плечами… Действительно, допинг-контроль в соревнованиях даже высшего футбольного ранга тогда отсутствовал. Испанцев, помимо всего, подогревал баснословно повышенный гонорар за победу…»
— Вряд ли стоит сегодня пенять на возможный (это никак не доказано) допинг, якобы принятый испанцами. Они играли здорово. Мы пропустили гол, Галимзян Хусаинов сравнял счет, и у меня не было чувства полной безысходности: наши футболисты тоже делали все возможное.
— Константин Иванович, давайте дочитаем до конца абзац из книги Андрея Старостина:
«Знакомясь с отзывами специалистов в европейской прессе, я поздравлял Бескова с возведением в звание маэстро, повергшего Фаббри, Нимана и чуть было не повторившего то же самое в Мадриде с Вильялонгой. Зарубежные специалисты ставили Бескова в один ряд с англичанином Уинтерботтомом, бразильцем Феолой и другими светилами. Однако «серебро» оказалось недостаточно ценным материалом. Вдруг Бесков освобождается от должности старшего тренера. Он принял неожиданный удар стоически, только сначала побледнел, потом покраснел, но как член президиума федерации не ушел с заседания и до конца этой Голгофы пронес свой крест, вместе со всеми проголосовав за снятие с повестки дня пункта об утверждении плана дальнейшей подготовки сборной к чемпионату мира в Англии, — плана, несколько часов назад согласованного им с председателем президиума Федерации футбола СССР Н. Ряшенцевым… Мне стало ясно, что и я должен заботиться о трудоустройстве. Что вскоре и свершилось».
— Мы не восприняли поражение трагически. Было сожаление, вновь и вновь обсуждали упущенные моменты, но самоистязанием никто из игроков или тренеров заниматься не собирался. В сущности, все понимали: в той ситуации вырвать Кубок из рук сборной Испании было более чем трудно… Ну а по приезде в Москву нас с Андреем Старостиным немедленно вызвали на заседание президиума федерации.
Высказываются Николай Ряшенцев, его приближенные: почти каждый подчеркивает, что поставленную перед сборной задачу не выполнили, успех не обеспечили. Беру слово, пытаюсь объяснить, что задачу перед нами ставили совсем иную — подготовить сборную к чемпионату мира 1966 года, что команда находится в стадии становления, что именно об этом шел официальный разговор, когда меня назначали тренером…
Все доводы — впустую. Вновь выступают те, кто сидел в Москве, поглядывал на экран телевизора и покряхтывал: «Эх, не увезти из Мадрида Кубок!» Они, что называется, давят. Вторично беру слово, доказываю, что беспокоюсь отнюдь не за себя: новый старший тренер начнет менять команду на свой лад и взгляд, а она только-только стала набирать сыгранность и силы, темп и уверенность в себе; десять месяцев — минимальный срок для подготовки, а большим мы не располагали… Тщетно. Принимается постановление — не сомневаюсь, заранее подготовленное.
Как только заседание завершилось, подхожу к Ю. Д. Maшину. Напоминаю ему его собственные слова: «Время у вас есть, готовьте сборную к мировому турниру 1966 года, мы вам верим». От разговора на эту тему, от поставленных напрямик вопросов Машин уклоняется и уходит.
В кулуарах — не совсем внятные намеки, дескать, финальный матч вызвал негодование Никиты Сергеевича Хрущева: проиграли франкистам в присутствии самого Франко — это политический проигрыш, опозорили наше Красное знамя, уронили честь Советского государства…
Вскоре выносится постановление Центрального совета Союза спортивных обществ и организаций СССР, по сути своей продублировавшее постановление президиума Федерации футбола СССР.
О чем я думал в те дни? «Я — коммунист. К делу отношусь так, как должен относиться коммунист. Значит, мне следует обратиться в Центральный Комитет КПСС, там разберутся по справедливости». Решаю обратиться к секретарю ЦК КПСС Леониду Федоровичу Ильичеву: он в то время ведал идеологическими вопросами.
Звоню его помощнику. Объясняю сложившееся положение и свою позицию. Прошу, чтобы мне уделил какое-то — самое минимальное, лишь бы уложиться — время Леонид Федорович. Помощник Ильичева предлагает позвонить завтра. Звоню назавтра. Помощник передает мнение Л. Ф. Ильичева: «Константин Иванович! И вы без работы не останетесь, и сборная без старшего тренера не останется». «Гибкая» форма отказа в аудиенции.
Не сдержали слово организаторы нашего спорта. Необъективно было оценено выступление сборной СССР на европейском чемпионате 1964 года. Вот почему не издавался тогда яркий плакат с торжествующей надписью: «Сборная СССР — серебряный призер первенства Европы 1964». Видите, как подробно я ответил на ваш вопрос «с оплаченным ответом».
— В таком случае, Константин Иванович, я уже не для вас, а для читателя процитирую высказывание известного футбольного наставника, много лет посвятившего команде киевского «Динамо» и сборной Советского Союза. У Валерия Васильевича Лобановского свой, весьма острый взгляд на обсуждаемую историю, изложенный в его книге «Бесконечный матч».
