болельщики. А их поездка в Киев и драка с киевскими любителями сведения околофутбольных счетов? Этому немалое внимание посвятила милиция обеих столиц.
Не далее как 21 сентября 1987 года в «Известиях» Н. П. Старостин заявлял: «Спартаковцы многократно в печати и по телевидению обращались к футбольным фанатикам с просьбами не мешать нам проводить спортивные соревнования… Да, в объятиях такой «любви» можно и задушить».
А раньше, в журнале «Смена», № 13 за 1985 год, Сергей Родионов увещевал: «Поверьте, ребята, отнюдь не радость испытываем мы, футболисты вашей любимой команды, когда… слышим о хулиганах, прикрывающихся спартаковскими цветами. Как положить этому конец? Видимо, настало время и для организации болельщиков».
Настало. Организовали. Председатель этой организации агрессивно требует у редакции центрального издания не разрешать редактору спортивного отдела писать о команде, которая, как «жена Цезаря — вне подозрений». Как попал в руки Г. С. Луначарского фирменный бланк футбольно-хоккейного клуба «Спартак», ведь это бланк служебный, не клуба болельщиков, а государственной организации?
В «Неделе» посмеялись по поводу формулировки болельщика Луначарского и отдали мне его «официальное письмо» на память. И я вложил эту показательную бумагу в книгу, на титульном листе которой автор написал: «Дорогому… со спартаковским рукопожатием и дружбой Н. Старостин».
Пусть соседствуют эти два свидетельства быстротекущей жизни.
С победой в чемпионате СССР 1989 года спартаковцев поздравил со страниц еженедельника «Футбол-Хоккей» Лев Иванович Яшин: «Поздравляя земляков-спартаковцев с двенадцатым титулом чемпионов страны, отдавая должное их тренеру, дебютанту О. Романцеву, очень хочу, чтобы в пылу победных объятий и поздравлений не забыли о том человеке, который пролил столько пота и крови, создавая эту самую команду. Кто, приняв «Спартак», выпавший в первую лигу, начав, можно сказать, с нуля, вернул ему и фирменный блеск, и место среди лидеров советского футбола. Вы догадались: речь идет о Константине Ивановиче Бескове… Сегодня было бы по-спортивному и по-человечески справедливо, если бы болельщики популярного клуба, да и сами футболисты-спартаковцы воздали должное замечательному тренеру, своему недавнему наставнику. Надо ли напоминать, что именно он, Бесков, не только вручил им, всем до одного, путевки в большой футбол, но и довел их до тех высот, которые сделали возможными их прежние и нынешнюю победу!»
Где там… Не только не воздали должное, даже не позвонил ни один из тех, кого Бесков нашел, вырастил, сделал мастером. Словно какой-то запрет существует на звонки по телефону бывшему главному тренеру. Звонят ученики разных лет, звонят торпедовцы Шустиков и Иванов, армейцы Шестернев и Поликарпов, спартаковцы Корнеев и Логофет… Только нынешние, многим обязанные Бескову, не звонили.
А если кто из неосведомленных журналистов заглянет в Тарасовку, ему там могут и подсказать кое- что любопытное. Например, съездил в Подмосковье, на спартаковскую базу специальный корреспондент украинской республиканской «Рабочей газеты» Олег Костенко и опубликовал в своей газете репортаж из Тарасовки, в котором так описывает занятия спартаковцев:
«И вот уже цепочка бегунов появилась у противоположных трибун. Поравнявшись с тренерской вышкой, игроки дружно, как по команде, вскинув головы, смотрят на «бесковский скворечник», откуда еще недавно Константин Иванович с мегафоном в руках руководил тренировками. А теперь вышка сиротливо пустует. Пока никто не решается ее снести: иди знай, как еще все обернется…»
Что и говорить, журналист О. Костенко одним штрихом создал образ этакого бесковского концлагеря с сиротливо пустующей (благодаря настоянию команды, конечно) надзирательской вышкой. Почему только с мегафоном в руках руководил оттуда тренировками Константин Иванович, а карабина с оптическим прицелом не было?.. До чего способно дойти борзотворчество!
Приходится еще раз обращаться к беспристрастному Ринату Дасаеву, который в своей книге рассказывает о тренировках «Спартака»:
«В футбол ведь без мяча не играют, верно? Вот так и наш Старший считает. А потому все упражнения стремится с ним проводить. Возьмем одно из любимых упражнений Константина Ивановича — «тесный квадрат»: игру на отрезке поля размером двадцать на сорок метров, где пять футболистов сражаются против пяти, не давая возможности соперникам отобрать мяч, передавая его друг другу в одно касание. Двадцать минут такого «квадрата» стоят иной раз нескольких килограммов веса. Футболисты здесь вынуждены плотно опекать каждого из играющих. И, чтобы как можно реже терять мяч, не обойтись без помощи «нейтрального», который, в отличие от всех остальных, имеет право распоряжаться мячом по своему усмотрению. Роль эту с присущими ему выдумкой, азартом и с явным удовольствием обычно выполняет Бесков. Да и техника (а она, как говорят, в футболе никогда не пропадает) у него такая, что любой позавидовать может. И становится стыдно тем, кто моложе его лет на сорок, хуже выглядеть, чем тренер. Вот и стараются все. Интересно, у кого смекалки и сноровки больше. В «квадрате» сразу как на ладони видно, кто есть кто».
Не только в «квадрате» виден, кто есть кто. Хотелось бы понять: как удавалось Бескову сочетать эти упражнения с вышкой и мегафонным руководством?
Сколько раз бывал я в Тарасовке, никакой вышки возле футбольного поля не замечал. Значит, кто-то местный обратил внимание журналиста Костенко на «новостройку» тарасовского стадиона и заботливо подсказал версию о Бескове и мегафоне.
Допытываюсь у Константина Ивановича: что за вышка? Он поначалу смеялся: «Какая еще вышка? Чушь. У меня мегафона в жизни никогда не было. Матчи я с трибуны смотрел, чтобы рисунок игры четче увидеть, но все тренировки всегда, без исключений, проводил на поле, среди футболистов…»
— Но не галлюцинация же у специального корреспондента «Рабочей газеты?» Какую-то вышку он углядел. Какую же?
И Бесков не сразу, правда, но вспомнил:
— У нас при команде оператор себе подставку соорудил, чтобы чуть сверху делать видеозапись тренировочных двусторонних игр и других занятий. Если с высоты роста снимать на видео, второй и третий планы могут не получиться. Вот он и оборудовал гнездо над землей. Но вышкой это не назовешь. Так, возвышеньице, вроде судейского места в волейболе. И я ни разу на эту операторскую точку не взбирался.
С интересом перечитываю новую книгу Николая Петровича Старостина «Футбол сквозь годы» (издание 1989 года), В частности, он рассказывает, как был в годы войны незаконно репрессирован и как после, спустя немалое время, проходила реабилитация. К следователю вызывали свидетелей, чьи показания были в делах, и никто из свидетелей эти показания не подтвердил.
«Неопровергнутыми, — пишет Николай Петрович, — остались только два «пункта обвинения»: что я в работе был склонен к диктаторству и что имел любимчиков».
На собственном горьком опыте узнал Николай Петрович тяжесть несправедливых обвинений. И тем не менее обвинил Бескова в диктаторстве: в фильме — «бархатном», через несколько месяцев — в диктаторстве без эпитетов.
Много разных событий произошло в нашей стране за последние годы. На фоне негативных явлений — межнациональных конфликтов, зигзагов теневой экономики, роста преступности, трудностей с продуктами и товарами первой необходимости — выглядит частным, локальным эпизодом история изгнания из футбольной команды тренера, который эту команду воссоздал и вывел на высокий уровень. Но существуют в цивилизованном обществе непреходящие ценности, нравственные нормы и понятия, которые необходимо сохранять в любых исторических обстоятельствах, при самых крутых поворотах судеб целых народов. Иначе гибнет духовность, иначе происходят общественно-социальные катаклизмы, примеры коих уже являла бурная и кровавая история человечества.
Одна из таких непреходящих ценностей — чувство справедливости. Другая — чувство благодарности Учителю, взрастившему учеников, передавшему им свои знания, искусство, профессиональное владение избранным делом, внушившего ученикам вечные принципы чести, добросовестности, верности долгу.
Лев Иванович Яшин, поздравляя московских спартаковцев с победой в чемпионате страны, напомнил им о человеке, благодаря которому смогла произойти эта победа. Увы, голос прославленного вратаря остался не услышанным. Можно посчитать это и его завещанием; оно осталось невыполненным.
По телевидению или по радио периодически звучит красивая песня о тренерах: «Но разве сердце
