— Задать вам несколько вопросов.
— У меня нет времени.
В каморке зазвонил телефон. Ашиль Фауэ оставил посетителя и поспешил взять трубку.
Дюрозье последовал за ним. В неверном свете неоновой лампы он увидел допотопный телефон на столе, заваленном книгами и бумагами. Старые календари железнодорожной компании, висевшие на желтых обоях, вносили ностальгическую ноту в эту убогую обстановку.
Ашиль Фауэ повесил трубку, проклиная творившуюся в издательстве неразбериху.
— Подождите тут, мне нужно сходить за журналистами, черт возьми!
С удивительным при его хромоте проворством Ашиль бросился открывать дверь. Он внимательно проверил документы у каждого журналиста, которому было разрешено войти внутрь.
Злобный как овчарка, консьерж построил журналистов в ряд, а потом провел их во внутренний дворик издательства. В больших окнах второго этажа в свете ламп двигались чьи-то тени. Руководителям издательства «Галуа» пришлось прервать рождественские каникулы и вернуться в Париж, чтобы прокомментировать происходящее.
Ашиль вернулся в каморку взлохмаченный, с подозрительным видом.
— Если вы пришли на пресс-конференцию, то она сейчас начнется. Все начальство собралось, чтобы держать ситуацию под контролем. Вы узнаете много интересного.
— Я хочу поговорить с вами, — настаивал Дюрозье.
— Но почему, господи, я здесь никто!
— У меня создалось иное впечатление.
— Вот как?
Реплика Дюрозье явно смутила консьержа. Он сел в кресло — единственный предмет в его каморке, который контрастировал с окружающей обстановкой. Дюрозье решил, что это подарок верному служащему от директора издательства.
— Я сяду, потому что мне тяжело стоять.
— Конечно, как вам удобнее.
— Чего вы от меня хотите?
— Чтобы вы рассказали мне о Клеман-Амруше.
— Мне нечего вам сказать. Спросите лучше у этой Пеппи Длинный чулок, белобрысой растрепы с зелеными глазами. Капитан Трико. Вы должны ее знать.
— Мы иногда встречаемся.
— Ну вот видите…
— Почему Клеман-Амруш трижды звонил вам вчера во второй половине дня, два раза сюда и один раз домой, причем вы подолгу разговаривали?
Побледневший Ашиль Фауэ оглянулся на внутренний дворик.
— Вы шпионите за мной?
— Просто пытаемся разобраться. Мы хотим защитить Клеман-Амруша и интересуемся всеми, кто звонил ему и кому звонил он, чтобы найти тех, кто пытается ему навредить. Это обычная процедура, а никакой не шпионаж. О чем вы говорили вчера вечером?
— Я не помню.
— Вы не умеете лгать. Клеман-Амруш доверяет вам, я в этом уверен. Наверняка вы один из немногих его друзей. Давно вы знакомы?
Дюрозье почувствовал, что попал в точку. Ашиль Фауэ захлопнул лежавшую перед ним книгу и бросил ее на кипу старых журналов.
С отсутствующим видом Дюрозье смотрел на разбросанные на столе книги. Что там говорила Валери о порядке и беспорядке в книгах? Он ничего не понял.
— Мишелю не стоило писать об этих проклятых «Стихах»! — воскликнул консьерж.
— Я с вами согласен.
— Он был напуган тем, что случилось с Перси. Поэтому и позвонил мне вчера вечером.
— Он сказал вам что-нибудь особенное?
— Перси Кларенс опасался человека, притворявшегося журналистом, с которым у него вчера была назначена встреча. Мишель попытался что-то разузнать об этом лже-журналисте, но предотвратить трагедию не удалось.
Дюрозье начал понимать, почему Клеман-Амруш звонил в редакции нескольких литературных журналов.
— Я знаю. Нам известно о его телефонных звонках. Теперь я понимаю. Но причем тут вы? Почему он не позвонил Кардоне?
Консьерж снова обернулся в сторону внутреннего дворика, словно ожидал оттуда поддержки.
— Некоторое время назад Мишель признался мне, что не доверяет своей пресс-атташе.
— Почему?
— Кардона задавала ему слишком много вопросов насчет рукописей, которые послужили основой для этой чертовой книги. Это было совсем на нее не похоже: раньше она никогда по-настоящему не интересовалась литературой. Мишель испугался и сказал мне, что ее могли завербовать фундаменталисты. После всего, что с ним произошло, можно стать параноиком.
— У вас есть доказательства?
— Ничего конкретного, только интуиция. Во всяком случае, с Кардоной или без нее, но Мишель прекрасно знает, что за ним охотятся террористы. Он звонил мне, чтобы назначить встречу в «Липпе».[16] Но он не пришел, и это меня тревожит. Он говорил, что ему нужно мне что-то сказать.
— Почему он вам этого не сказал по телефону?
— Мишель с недоверием относится к телефону. Да и я тоже.
— Из-за нас?
Слабая улыбка показалась на губах консьержа.
— Больше всего мы боимся не вас.
— Тарика Хамзы?
— Он уже давно мертв.
Ашиль Фауэ сообщил ему о смерти одного из самых опасных террористов планеты, разыскиваемого спецслужбами разных стран, с такой ошеломляющей уверенностью, как будто речь шла о всем известном факте.
— Откуда вы знаете?
— Это долгая история.
— Встретимся в «Липпе», а пока не выходите из будки. Вы должны обязательно прийти, когда я вам позвоню, иначе мне придется отправить вас в полицию.
— Так я и знал, что этим все кончится.
Выйдя из издательства, Дюрозье позвонил Валери на мобильный:
— Думаю, Кардона Кампо сейчас с тобой. Отвечай только «да» или «нет».
— Да.
— По- твоему, она вполне откровенна с нами?
— Нет.
— У Клеман-Амруша есть подозрения на ее счет. У тебя тоже такое впечатление?
— Да.
— Тогда смотри в оба. Изворачивайся. Я разузнаю о ней побольше.
— Да.
— Вполне возможно, она использует нас, чтобы заполучить рукопись и смыться. Незаметно проследи за ней.
— Да.
— Ты любишь меня?
— Да.