– Не делай этого, Артур! – в ужасе вопит Барахлюш; он настолько растерялся, что даже не попытался подскочить к другу и оттащить его от края пропасти.
– … Прощайте! – прочувствованно произносит Артур.
Улыбка стремительно исчезает с лица Селении. Игра грозит обернуться трагедией.
Артур уверенно делает шаг назад. Селения бросается за ним.
– Нет! – в ужасе кричит она, закрывая лицо руками. Артур исчезает в бездонной пропасти.
Селения с воплем падает на землю. Ей страшно смотреть на отверстую могилу Артура. Закрыв лицо руками, она рыдает, содрогаясь всем телом. Слезы застилают ей взор. Впервые она поняла, что в своих экспериментах зашла слишком далеко.
– С такими тестами ты вряд ли вообще выйдешь замуж! – упрекает ее Барахлюш и тоже заливается слезами. Ему очень жалко Артура.
Пока все рыдают, уткнувшись носами в землю, откуда-то сверху появляется Артур. Словно он только что подпрыгнул высоко-высоко, улетел за облака, а теперь благополучно оттуда вернулся.
Первым его замечает Барахлюш. В изумлении он открывает рот, чтобы сообщить о чудесном возвращении друга, но тот, стоя за спиной Селении, заговорщически ему подмигивает и, приложив палец к губам, призывает хранить молчание. Юный принц мотает головой, стряхивая с себя колдовские чары, и убедившись, что Артур не растворился в воздухе, кивает в знак согласия.
Убитая горем Селения не видит ни вернувшегося из бездны Артура, ни сговора мальчишек.
– Правильно говорят, если играешь с огнем, непременно обожжешься, – назидательно изрекает Барахлюш. Он всегда готов поучить других.
Его сестра печально кивает: похоже, сейчас она готова признать все свои ошибки и недостатки, даже те, которых у нее никогда не было. Барахлюш ликует. Наконец-то ему представилась возможность повоспитывать сестру! И уж он-то эту возможность не упустит… А для начала забьет гвоздь в самое больное место.
– Какая же из тебя принцесса, если ты позволяешь самым преданным твоим подданным умирать просто так, от нечего делать?
– Ах ты, маленький негодник! Надутый эгоист! – в ярости накидывается на него Селения, хотя в глубине души сознает его правоту. – Как я могла так поступить? Как я могла быть такой балдой и злюкой одновременно? Как я, принцесса, могла вести себя по-дурацки, как пустоголовая девчонка? Ты это хотел услышать, да? Так вот, я признаю, что не достойна своего титула! И никакое наказание не поможет мне искупить свою вину!
– Конечно, не поможет, – философски замечает Барахлюш, с интересом наблюдая, как Артур то исчезает, то появляется вновь.
– Я была слишком гордая, гордость сделала меня такой злой! – всхлипывает принцесса. Ей хочется облегчить душу, а так как вокруг никого, кроме братца нет, приходится плакаться в жилетку ему. – Я считала его недостойным себя, а вышло все наоборот: это я его недостойна. Я всегда слушала только свою голову, а надо было слушать сердце.
– Ага, вот как?! – заинтересованно восклицает Барахлюш. – Что ж, продолжай, продолжай, – важно кивает он, пользуясь покаянным настроением сестры.
– Как только я увидела его, у меня сердце забилось, словно после быстрого бега, – всхлипывая, признается Селения. – Он был такой хорошенький, с большими карими глазами, и… очень растерянный. Но, несмотря на это, он вел себя с потрясающим достоинством. Сразу было ясно, что перед тобой человек благородный. Настоящий принц!
Артур вновь подпрыгивает и приземляется в самой что ни на есть нелепой позе, совершенно не оправдывая те комплименты, которыми осыпает его Селения. Сейчас он похож не на принца, а на куклу- марионетку, у которой оборвались ниточки, и она с большой высоты упала на землю.
– Ах, он был такой хороший, такой милый, такой прекрасный! – рассыпается в похвалах принцесса, уверенная, что Артур ее не слышит.
– Прекрасный? – удивленно переспрашивает Артур, готовясь совершить еще один прыжок.
– Самый прекрасный из всех принцев, которые когда-либо жили на всех Семи континентах. Красивый…
Внезапно она умолкает. Интересно, откуда прозвучал вопрос? И отчего голос, произнесший его, так поразительно похож на голос мальчика, чье имя она не решается назвать?
Селения медленно поднимает голову, поворачивается и видит Артура, приземляющегося после очередного прыжка. Мальчику очень понравилось прыгать, и он, позабыв, что хотел произвести впечатление на принцессу, приземляется на руки, головой вниз. И не видит, что Селения раскрыла его проделку.
Дрыгая в воздухе ногами, он, восхищенный столькими комплиментами, спрашивает:
– Так какой же он еще?
Никогда его столько не хвалили!
И никогда Селения не попадала в такое дурацкое положение. Ярость ее поистине не имеет пределов. Лицо ее становится похожим на маску злобной фурии, она шипит, словно распаявшийся чайник. Но, несмотря на всю свою злость, в глубине души ее гложет стыд. Как могла она поверить этому обманщику и выложить все, что было у нее на душе!
Хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, она обрушивается на Артура с кулачками, и, задыхаясь от злости, выкрикивает:
– Ах ты… мерзкий врун! Гнусный обманщик!
Спасаясь от разъяренной принцессы, Артур мгновенно исчезает, а Селения подбегает к краю пропасти,
