Пройдя сквозь дым

достаточен, да и много ли надо, чтобы обмануть людей, двадцать лет не видевших электрического света? – Усмехнулся Андрей.

– Нет-нет, погодите! – вдруг перебил его Ланкастер. – А не идет ли при этом речь о создании неких тайных братств или обществ, избегающих лишнего внимания со стороны официального клира?

– Вы имеете в виду секты, что ли? – не понял Белласко. – Говорят, что видели их пастухи, обитающие в горах к северу отсюда. Места там дикие и малонаселенные, западнее проходит граница с королевством Оламо. По сути, это огромная область, не контролируемая совершенно никем. Пограничная стража Оламо в горы не лезет – делать им больше нечего! – и что там происходит никто толком не знает. Говорят, во время их проклятого Солнцеворота какие-то люди пытались бежать через перевалы в Оламо, но больше их никто не видел. С этой стороны в королевство не попал ни один беженец.

– Откуда это вам известно?

– Да я бывал там. Королевство маленькое, половина территории – горы, в горах есть табуированные места… якобы что-то там когда-то происходило, какие-то гейзеры, вероятно, с ядовитыми выбросами – да мало ли что. Там табу. Туда никто не поднимается. Я разговаривал с беженцами из Раммаха, осевшими в Оламо, но они клянутся, что со стороны гор в королевство не пришел никто. Они вообще отрицают саму возможность такой попытки. На этой планете много загадок, господа, но я, честно говоря, стараюсь не забивать себе ими голову. Вот, например…

Врач не договорил: дверь кабинета бесшумно приоткрылась, и на пороге появился Чандар.

– Доктор, – произнес он, в упор глядя на Белласко, – ночью с орбиты придет транспортный бот, и в левое крыло загрузят кое-какое оборудование. У вас там пустой зал на первом этаже, помните?

– Мы думали перенести туда родильное отделение, – заморгал глазами тот.

– Чуть позже. Пока там постоят мои контейнеры. От вас ничего не требуется, только снять на время охрану и все. Потом опечатать двери и окна своими печатями поверх тех печатей, что наложит сопровождающий. Таков порядок.

– Я… я вас понял, – пролепетал Белласко.

– Я в этом не сомневаюсь, – Чандар вежливо кивнул и исчез в коридоре.

– По-моему, дело уже к обеду, – громко сообщил Ланкастер и поднялся из кресла. – Идемте, Андрей, невежливо заставлять владыку ждать нас.

Глава 4

– Вы его прям припечатали со своей патетикой, – усмехнулся Виктор, когда они с Огоновским вышли на воздух.

– Припечатал? – задумчиво отозвался Огоновский. – А, вы об этом… знаете, я ведь все-таки какой- никакой, а представитель власти, значит, несу определенную ответственность. Так что хочешь не хочешь… Что это вы, кстати, так встрепенулись, когда услышали про какие-то свитки?

Ланкастер махнул рукой.

– Профессиональное, не обращайте внимания. В свое время мы просрали эсис именно потому, что не следили за слухами. Теперь мне всюду мерещится одно и то же. Конечно, здесь эсис ждать не стоит, но у меня достаточно богатый негативный опыт по этой части.

Андрей мрачно кивнул. Он хорошо знал, о чем идет речь. Подавление мятежей на некоторых отдаленных мирах поставило перед Конфедерацией ряд вопросов, ответа на которые не было – и уж тем более некогда было искать его во время бесконечно жестокой войны.

Не произнося ни слова, Огоновский забрался в ходовую рубку танка и уселся в кресло связиста. Ланкастер тем временем занял место водителя и врубил навигационный поиск. Определившись, как ехать в резиденцию наместника, он плавно вырулил с территории клиники и повел огромную машину по некогда ухоженному проспекту. В прежние благополучные времена вдоль проезжей части росли многочисленные деревья, теперь же о них свидетельствовали лишь пни. Андрей смотрел на обзорные экраны и ловил себя на дурацком ощущении, будто видит некий репортаж, медленно, с ленцой разворачивающийся перед его глазами. Ему никак не удавалось ощутить себя непосредственным участником событий, настолько нелепым казался окружающий его мир. Перед перекрестком, на котором Ланкастер ушел влево, посреди густо разросшегося бурьяна коричневым ржавым пятном высился корпус давно сгоревшей боевой машины. Очевидно, транспортер так и стоял здесь все двадцать лет, никому особо не мешая. Валяется железяка, и пусть… кругом едва разобранные руины, до металлолома ли?

Ланкастер затормозил на круглой площади возле ступенчатой десятиэтажной пирамиды из розового кирпича и выключил двигатель. Экраны погасли; в последнюю секунду Огоновский успел разглядеть суету среди охранников на входе, и улыбнулся. Осайе сейчас доложат, и он ринется встречать гостей. А может, пришлет главного церемониймейстера – а впрочем, какая разница?

– У вас очень задумчивый вид, – с улыбкой сообщил ему Ланкастер, выбравшись из танка. – А между тем, нам нужно решить одну задачку.

– Да? – вопросительно приподнял бровь Огоновский.

– Вам не кажется, что было бы логично сообщить владыке о цели нашей поездки именно сейчас? До его разговора с Чандаром?

– Вы полагаете, что такой разговор состоится?

– Я предполагаю, дорогой доктор. Предполагаю…

Андрей ответил не сразу. Во время перелета они не обсуждали меж собой тематику миссии, не без оснований считая, что носитель, принадлежащий СБ, плотно нафарширован следящей техникой – а вопрос уровня доверия по отношению к ним до конца не решен. Конечно, оставалась вероятность того, что «прослушки» полным-полно и в танке, но все же поговорить следовало, и пожалуй, немедленно.

– Нет, снаружи танк «чистый», – прочитав его мысли, мотнул головой Ланкастер. – И, – он поднял вверх указательный палец, – тоже нет.

Огоновский кивнул. Значит, его снаряжение позволяет выявлять даже такие штуки, как постоянное сопровождение лучом с малозаметного наноскаута, ретранслирующего сигнал на ближайший БИЦ. Недурно