ней документы.
Элг тихонько поднялся. Толстяк в розовом продолжал изучать бумаги, не видя и не слыша ничего вокруг. На губах Элга появилась загадочная улыбка. Не прощаясь, он покинул веранду и быстро прошел по садовой дорожке. У ворот его ждал мощный черный вездеход с наглухо тонированными стеклами.
– Сделайте так, чтобы его убила эта проститутка, та, что сейчас в доме, – отрывисто приказал он двум мужчинам, сидящим рядом с водителем на широком переднем диване. – Телефон?..
– Перерезаны обе линии.
– Прекрасно. Сделайте это прямо сейчас.
– Слуги, ваша мощь?..
– Все, кто мог меня видеть. Трупов не оставлять.
Вездеход едва слышно тронулся с места. Доехав до пересечения с такой же, узкой и совершенно пустынной улочкой, он остановился и двое, сидевшие на переднем диване, стремительно покинули его чрево. Водитель тотчас же замкнул трансмиссию, бросая тяжелую машину прочь от усадьбы с цветущим садом, где сейчас истерически рвал телефон толстяк в розовом халате, уже понимающий, что жить ему осталось совсем недолго.
Элг устало откинулся на спинку дивана, обшитого нежнейшей белой замшей, и какое-то время сидел с закрытыми глазами, вслушиваясь в негромкое гудение мотора и шелест шин по асфальту. В голове его крутились различные варианты предстоящих ему телодвижений. Проще всего было последовать совету генерала Ланкастера и написать рапорт на имя принца, а потом тихонько исчезнуть в сторону Севера, но это вышло бы слишком скучно. К тому же после личного знакомства с конфедератами Элг почуял немыслимые прежде перспективы, ради которых можно было разорвать собственную задницу хоть в куски – все равно потом склеят. Нет, удрать он успеет всегда, ведь мало кто об этом знает, но в одной тихой деревушке, до которой буквально пять минут езды от его столичной резиденции, живет молчаливый старик-мельник. А на мельнице у него есть древний огроменный сарай, где хранится то ли сено, то ли что еще.
На самом деле за стенкой, что, разделяя сарай надвое, живописно обклеена двумя слоями соломы, ждет своего часа небольшой штурмовой вертолет, прекрасная модель хабуранского производства, предназначенная для базирования на боевых кораблях, и стало быть, имеющая выдающиеся характеристики по радиусу.
В таком славном королевстве, как Оламо, начальнику контрразведки без подобных игрушек просто никак, тут уж ничего не поделать…
А значит, удирать пока не стоит: нет, его мощь господин Элг еще повоюет, хотя бы потому, что всегда здорово совмещать приятное с полезным. А потом, когда дело закончится, можно будет поговорить с лордом Ланкастером… ведь подлинно благородный человек не сможет отказать ему, Элгу, славно послужившему Конфедерации, в такой мелочи, как небольшая туристическая поездка. А уж как зацепиться «там» – ну, он что-нибудь придумает. Профессиональный прохвост не пропадет нигде, это господин Элг знал твердо. Чужой язык? Нравы? Какая ерунда. Зато жить, не боясь, что тебе поджарят филейные части всего лишь из-за гулкого, как барабан, венценосного похмелья, да что там – просто жить, не видя этих свихнувшихся от всевластия дегенератов, – что может быть лучше?
Конечно, господин Элг давно уже мог бы покинуть свое провонявшее гнилой соломой королевство. Небольшой капиталец, позволявший прожить остаток жизни в относительном покое, он сколотил много лет назад. Но… куда? На Север? Ладно, самодержавных особ там не держат, да толку-то? Этот мир замкнут, он парится в закопченном котле тупой безнадеги, в которой все предопределено заранее. Ну, родился ты, ну принесли тебя, орущего и обоссаного, в жалкий душный храм. И все, поехали: что бы ты ни делал, вокруг тебя будет крутиться одно и то же колесо событий, повторяющихся уже какую тыщу лет… хорошо, если ты умудришься спиться и подохнуть в молодые годы. А если нет, то что тогда?
Всю свою жизнь господин Элг барахтался, пытаясь разорвать это самое колесо, замыкающее его судьбу на круг. Барахтался, с каждым годом все отчетливее понимая жалкую тщету своих усилий. Что бы он ни делал – проклятое колесо лишь ускоряло вращение. И вдруг он увидел шанс вырваться наружу, вырваться, чтобы никогда уже не возвращаться и не слышать ехидное шипение крутящегося обода. И если для этого нужно всего лишь повоевать – небеса освященные, что ж может быть проще! Пусть даже риск окажется смертельным. Какая разница?
Элг улыбнулся и открыл глаза. Он увидит чужие небеса, и они будут принадлежать ему точно так же, как и остальным… но сейчас пора начинать.
И он решительно потянул из подлокотника трубку служебного радиотелефона. Пара секунд ушла на то, чтобы вспомнить номер. Господин Элг уже прицелился пальцем в первую кнопку, но вдруг содрогнулся от неожиданности. Во внутреннем кармане его добротной кожаной куртки что-то колотилось и тряслось, как живое. В какой-то момент Элг ощутил непривычный ему ужас, но уже через мгновение он понял, что же случилось: это ожил блок связи, выданный ему Ланкастером перед тем, как легкий санитарный катер забросил его на темный пустырь в двадцати минутах ходьбы от ворот усадьбы.
Начальник королевской контрразведки вытащил из кармана маленький черный обмылок, подождал, пока тот выпустит свой бутон-антенну, и коснулся сенсора ответа.
– Элг на связи, – тихо произнес он.
После разговора с генералом, занявшего около пяти минут, господин Элг посмотрел на свои руки. Пальцы его мелко дрожали, но это была дрожь отнюдь не страха, а крайнего возбуждения.
– Гони! – заорал он водителю.
– Куда прикажете, ваша мощь? – почтительно обернулся тот.
– Домой, скорее! Слышишь, скорее!
Водитель кивнул и нажал на акселератор. На массивном переднем бампере автомобиля замигали три ярко-красных фонаря.
Он еще никогда не видел, чтобы у шефа так сверкали глаза.
Каннахан Уэнни зажал последнюю клипсу в левом нижнем углу карты и выпрямился.
– Ну, вот, – сказал он. – Здесь у нас, как вы видите, Раммах…
Он взял со стола фонарик-указку, повертел ее в пальцах, потом с неожиданным раздражением бросил в
