нет.
Он подцепил из горшочка скользкий коричневый гриб, повертел его на вилке и отправил в пасть.
– Если я точно буду знать, что бумаги покинули ласковые руки господина Фолаара, разбираться с ними будут уже другие люди.
– Ты хочешь «слить» это трио королевской Страже? – поразился я. – Не трогая при этом Фолаара? Но как…
– А вот об этом, – перебил меня Энгард, глядя в потолок, – мы поговорим попозже. Договорились? Страже!.. Додуматься ж надо… Гм.
Незадолго до полуночи карета остановилась в окрестностях большого белого храма, ярко освещенного сотнями изящных фонарей с начертанными на них священными письменами. Откуда-то здорово несло тиной.
– Сегодня Ночь трех пророков, – сообщил Энгард, выбираясь наружу. – Скоро здесь появится целая толпища паломников, и мы сможем исчезнуть, не привлекая внимания.
– Домик Фолаара где-то рядом? – поинтересовался я.
– Меньше полумили… идем.
Дорога, выложенная стершимися от старости булыжниками, вскоре превратилась в колею, петляющую промеж деревьев. Через пару сотен шагов я заметил впереди неяркий желтый огонек.
– Вон он, – прошептал Энгард. – Дальше начинаются топи… Фолаар очень любит здесь уединяться – у него, видишь ли, полон дом всяких жен, дочерей и приблудных тетушек. А тут покой, идеальное место для работы с бумагами и, гм, клиентами.
– Сколько в доме людей? – переходя, как и он, на шепот, спросил я.
– Только старый слуга – он же кучер, он же повар.
Я кивнул. С болот тянуло сырым противным ветром, и вообще вся окружающая нас местность действовала на меня не лучшим образом. Тысяча демонов! Сейчас я предпочел бы оказаться на палубе корабля посреди самого лихого шторма… Я незаметно проверил свои пистолеты и потащился вслед за Энгардом, который неожиданно свернул куда-то вправо, шумно проламываясь сквозь ветви придорожных кустов.
Очевидно, он хорошо изучил местность – кустарник вдруг расступился, открывая едва заметную в лунном свете тропку: она вела в обход приусадебного парка, обнесенного покосившимся, а кое-где обрушившимся забором.
– Здесь калитка, – шепнул Дериц. – Чуть дальше… вон она.
Мы остановились подле хлипкой, донельзя заржавевшей дверцы, которая каким-то чудом не падала с гнилых от сырой древности петель. Дериц осторожно потянул ее на себя, шустро просунул в образовавшуюся щель руку и что-то повернул.
– Вот так, – сказал он. – Теперь – пригнувшись…
Парк зарос высокой, едва не в пояс, сорной травой, и спрятаться тут было совсем не трудно. Замерев возле толстенного дуба, я с интересом осмотрел загородное владение господина королевского дознавателя.
Вероятно, когда-то это была довольно богатая вилла какого-то идиота, которому приспичило поселиться в этой вечной сырости: широкое строение с двумя башенками и неизменной «беседкой» на крыше. Черепица заросла мхом, почти все окна глядели во мрак зловещими черными провалами, но на втором этаже все же горел свет – тускло светились два угловых окна, выходящих на парадные ворота.
– Подождем пока здесь, – решил Энгард, вытаскивая трубку.
– Ну и местечко он себе выбрал… – заметил я, осторожно высекая для нас огонь. – Не мог, что ли, найти ничего получше?
– Храм, – тихо рассмеялся Дериц. – Все дело в храме. Когда очередного конфидента спросят, что он делал посреди болот, тот невинно ответит, что ездил на молебен… Фолаар прекрасно знает, что время от времени за ним принимаются следить. А это место довольно тихое.
– Но если уж за кем-то проследят, то какой смысл пытаться отрицать очевидное?
– А что – очевидное? Ездил человек в храм, богам помолиться – попробуй докажи, что он еще и к дознавателю забегал? Или ты думаешь, что в суде кто-то примет в расчет показания наемных ищеек? Не- ет… ездил? Да, ездил! В храм ездил. А что там про меня наговорили, так вы же сами понимаете, сколько у благородного человека завистников и недоброжелателей.
– А…
Я не договорил.
В тишине, прерываемой лишь негромким посвистом ветра, отчетливо раздался скрип главных ворот, и я увидел, как по короткой аллее шагом едут трое всадников.
– Это они! – возбужденно зашипел Дериц. – Теперь – я на дерево, а ты – на стену! Там старая деревянная решетка, когда-то на ней рос виноград. Залезай и смотри, только так, чтобы тебя не увидели!
Я коротко кивнул и бросился к дому. Решетка, сколоченная из узких деревянных планок, держалась на одной молитве, но мой вес внушал определенные надежды. Я быстро вскарабкался до уровня второго этажа и с радостью обнаружил там небольшой каменный карнизец, опоясывающий дом по периметру. Держась за решетку, я прошел по нему до угла дома и замер, вжавшись в холодную сырую стену. За моей спиной Энгард взобрался на узловатое старое дерево и спрятался меж ветвей. Я понимал, почему он выбрал себе более безопасный наблюдательный пункт: даже если меня увидят и узнают, это ничего не изменит, я просто успею удрать – но вот если увидят его, беды не оберешься.
Сперва я услышал, как гулко хлопнула дверь. Потом чей-то резкий голос недовольно произнес:
