– Его попросту убьют! Или ты думаешь, что мы играем в игрушки? Вот если кто-то из нас смошенничает по результатам Торга – тогда уж мы точно предстанем перед Контролем!
– Прецеденты были?.. Я еще не все дочитал…
– Были, – мрачно кивнул Иллари. – Точнее, был. Один, давно, нас еще и на свете не было. Контроль делает два предупреждения, потом – смерть! Прячься хоть в подземном царстве владыки Гудамы – найдут и уничтожат. Все мы, до последнего человека, будем рыть носом землю до тех пор, пока не исполним Повеление Контроля. Тот, кто это сделает, получит «особое доверие». Правда, никто пока еще не знает, что это такое, да это и не важно, страх все равно сильнее – ведь никому не известно, что произойдет, если мы откажемся выполнять Повеление.
– Милое дело, – вздохнул я. – О небо, во что ж вы меня втравили!
– Я не замечал в тебе склонности к обману, – довольно жестко оборвал меня Иллари.
Я на мгновение поджал губы. Как раз этого мне и не хватало! И не в страхе дело – кем же нужно быть, чтобы обмануть тех, кто подобен богам? Тех, кто приблизил тебя, предоставив тебе такой удивительный шанс? Ну уж…
– Я слишком честолюбив, – ответил я с улыбкой. – И как раз в данном случае честолюбие никак не сочетается с лжесвидетельством – цена, видишь ли, несопоставима.
– Сам придумал? – подозрительно нахмурился Иллари.
– Сам, – немного удивился я. – А что?
Моряк похлопал меня по плечу и, резко повернувшись, зашагал в сторону мостика.
Глава 2
Неизменная черная шапочка господина Каана мерно покачивалась в углу полутемного, как всегда, зала – нотариус что-то писал, часто останавливаясь для того, чтобы быстро обмакнуть перо в бронзовую чернильницу, после чего вновь приняться за текст, раскачиваясь в такт неслышному ритму. Он заметил нас только тогда, когда мы подошли к его столику почти вплотную.
– О, – перо аккуратно опустилось на специальный вырез чернильницы, в глазах нотариуса появился веселый блеск, – те же, да еще и старик Иллари. Не ждал вас так рано! Берите стулья, присаживайтесь… что ж, господа – я весь внимание. Надеюсь, вы привезли для меня хорошие новости, а?
Иллари иронично хмыкнул и поставил под ноги нотариуса небольшой, окованный медью сундучок.
– Пока засолишь, – предупредил он. – Дело тухлое. Когда вонь вынесет, тогда и раскупоришь…
– Понял, – нахмурился Каан и задвинул посылку к стене. – Что там у нас? Как Ланни, не подвел?
– Ланни потерял пару пальцев на правой клешне и был очень рад, что легко отделался. – Иллари сел на стул и взмахнул рукой, подзывая разносчика. – А ваш друг Такео потерял башку – как Дериц ни старался, но его продырявили раньше, чем мы успели что-нибудь сделать. Там вообще никто не уцелел.
Каан решительно сгреб со стола свои бумаги и спрятал их в саквояж. Лицо у него стало озабоченным и даже мрачным.
– Значит, все наши сети оказались пустыми, – сказал он, со звоном застегивая пряжки саквояжа, – и мы по-прежнему сидим без почина. Зато теперь начнется переполох… а я даже не знаю, хорошо это сейчас или плохо?.. Сульфик и вся его банда… гм, разумеется, они свалят все на Братство. И конечно, они не получат никаких доказательств – об этом я позабочусь. И тогда они начнут искать предателя среди своих. И… что скажешь, старый?
– Скажу, что это не так уж и плохо. Тебе, собственно, что нужно? Раскрыть дворцовый заговор? Я думаю, что нет… тебе нужно сделать так, чтобы любые заговоры рассосались сами собой, и все текло прежним руслом. Вот и делай!..
– И поможет мне, конечно же, Висельник, – усмехнулся Каан, многозначительно поглядев на Энгарда. – Мне нужны доказательства, понимаешь ты или нет? Если у меня будут четкие, неопровержимые доказательства, я остановлю весь этот молебен раньше, чем они решат, что можно приступать к активным действиям. Я знаю, как и через кого мне шевелиться. А вот что нужно Висельнику, ты мне можешь сказать? Вообще хоть кто-нибудь мне это скажет? Сотню червонцев за версию, господа! Почему мы все молчим?
– Выкладывайте вашу сотнягу, нотариус, – вдруг прокашлялся Энгард. – Я знаю, что ему нужно.
– И что же? – скептически заулыбался в ответ Каан.
– Да то же самое, что и вам – доказательства. Хотя бы свидетельства – только такие, которые нельзя потом опротестовать!
Господин нотариус преисполнился сарказма.
– Может быть, – вкрадчиво начал он, – ваша милость пояснит мне, для чего, собственно, ему эти самые свидетельства? Не для того ли, чтобы потом, зажав заговорщиков в кулаке, потребовать свою долю в деле? Просто прекрасно, господа! С бароном Вилларо наши мошенники проиграть не могут по определению…
– Нет. – Энгард спокойно выдержал острый взгляд Каана и даже попытался улыбнуться своей порезанной щекой. – Я долго строил самые разные версии и не мог остановиться ни на одной из них. Я предполагал и то и другое – и ваш вариант, кстати, тоже: от Вилларо и впрямь можно ждать чего угодно, но за день до нашего отплытия один умный человечек нашептал кое-кому на ушко, что его превосходительство Советник Толлен стоит одной ногой в могиле – у него, видите ли, седая чахотка в последней стадии. Лекари дают ему от силы пару месяцев.
Каан чуть не подскочил на стуле.
– Толлен?! Это точно?
– Ну, – теперь язвителен стал граф, – я уж не знаю, почему разведка уважаемого Братства работает хуже, чем моя. Но это совершенно точно, уж вы поверьте мне. В подтверждение моих слов – вспомните, когда его последний раз видели на Ассамблее? А в Сенате? Уже месяц назад за него отчитывался кто-то из чинуш Канцелярии. Нет, господин нотариус, Толлен сейчас лежит в постели и харкает кровью.
