— Ума не приложу. Гили. И не хочу прикладывать. У меня душа в пятки уходит, когда я начинаю думать о всей этой катавасии.
— Мы должны атаковать в трех направлениях — зная, что профессор Угадай прячется где-то на Земле со своими чертовыми криокапсулами.
— С таким же успехом он может быть в космосе.
— Ни в коем случае.
— Твои доводы?
— После того, как аппарат убил бедную девочку, профессор Угадай вывел его за пределы Лаборатории. Гарри Гудини и Джимми Валентайн уехали, а ты был в полном шоке. Так что никто не проследил, куда исчез аппарат.
— Почему же не в космос?
— Да потому что у Угадая не было в тот момент ракеты, чтобы запустить аппарат в космос! Но на вспомогательных двигателях аппарат мог улететь довольно далеко — и сесть в неизвестной точке Земли. Теперь касательно атаки в трех направлениях. Миссис Курзон, вы начнете повсюду расспрашивать о местонахождении своего знаменитого и именитого брата. Вы его любите и взволнованны его исчезновением. Это выглядит естественно.
— Но я действительно любить брата и волноваться его нету!
— Не сомневаюсь — как и в том, что вам удастся переполошить уйму народу. Вы должны так донимать ученый мир и власти своей обеспокоенностью, чтоб все прятались при одном упоминании вашего имени. И постоянно шлите Гиню отчеты о ходе поисков.
— А если не иметь результата?
— Тогда пускайте в ход свое воображение. Шлите ложные телеграммы: дескать, иду по следу, вот-вот найду и тому подобное. Все ваши исступленные действия будут доходить до сведения вашего брата — через электронную шпионскую сеть. Вполне вероятно, что рано или поздно его сердце не выдержит и прикажет ему подать вам весточку.
— Понимать. Я надеяться будет так.
— Гинь, тебе задание технического характера. Сколько горючего было в аппарате? Как далеко он мог улететь? Ты должен…
— Полные баки сжатого гелия.
— М-м… Но лучше ты точно рассчитай. И внимательно просмотри все отчеты военных и уфологов — космические аппараты не летают почем зря в нижних слоях атмосферы. Кто-то мог зафиксировать пролет необычного объекта. Далее. Профессору Угадаю необходим источник энергии для поддержания в аппарате нужного давления и температуры. Если он в укрытии — а он, скорее всего, в укрытии, — то солнечные батареи бесполезны. Значит, он подключился к какой-то сети. Проверь все позднейшие запросы о подключении нового объекта к источникам электроэнергии в радиусе возможного нахождения аппарата. Объем работы огромный. А вот маленькая, по вредная проблема: что, если крионавты станут взрослыми только телесно, а умом останутся как дети?
— Боже! Никогда не задумывался над этим.
— И никто над этим еще не задумывался.
Натома вмешалась в наш диалог:
— Борис говорить мы: он снова родиться со всеми навыки после слонирование ТНК.
— После клонирования ДНК, моя дорогая.
— Спасибо, Хинь.
— Это разные вещи, миссис Курзон, — сказал Гилель. — Угадаю придется обучать их — прежде всего говорить. Поэтому свяжись со всеми специалистами по методике обучения речи детей с замедленным развитием, страдающих острыми формами аутизма. Проверь, не обращался ли к ним в последнее время некий инкогнито — за литературой или за советом. Понимаю, исходное предположение спорно и этот путь может вести в тупик. Однако…
— Будем пробовать все. А третье направление поиска?
— Этим займусь я. Пожалуй, это самое сложное. Во время эпопеи с фальшивыми марками я трижды возвращался в Джи-Эм,[15] то есть в бывший Детройт, и меня трижды всеми правдами и неправдами оттуда незамедлительно гнали в другое место. Почему им так хотелось, чтобы я и дня там не провел? Возможно, и это совпадение, но надо копнуть поглубже.
— Как ты полагаешь. Угадай — настоящее чудовище?
— Нет, нет и нет. Экстро и предатель — вот настоящие монстры. К сожалению, нам придется начинать контратаку через Угадая, который просто мальчишка-проказник рядом с ними.
— Хорош озорник!
— И все же повторяю: он не злодей, а зарвавшийся мальчишка. Фанатик-ученый, столкнувшийся с открытиями, от которых дух захватывает, — ну и закружилась у парня сдуру голова, как у впервые влюбленного мальчишки. Я его не слишком виню.
— И как ты планируешь поступить с Угадаем?
— Отрезвить каким-то образом. Ведь в общем и целом он неплохой человек. В данный момент он бельмо в нашем глазу, но изменятся обстоятельства — и он перестанет представлять угрозу. Прибережем главные свои силы для борьбы с подлинными носителями зла — с Экстро и предателем из наших.
— А эта парочка тоже живет в тесном симбиозе?
— Кто знает. Теперь, увы, хватит прохлаждаться — пора за дело. Каждый будет действовать независимо от другого. Амуры, Гинь, придется оставить на потом. Извините, ребятки, вы свой медовый месяц отгуляли. И, кажется, неплохо. Запомните: постоянно обменивайтесь телексами и радексами, но это будет только камуфляжем — ни одному слову в этих посланиях не верьте. Просто игнорируйте их содержание.
— А что, если…
— Никаких «если». Ты сам сказал Борису, что война пойдет всерьез. Так оно и есть. Поэтому лгите друг другу по каналам связи. Лгите изощренно. Доводите ложь до абсурда — чтобы электронная сеть заподозрила наличие секретных кодов и теряла время на их разгадку. И не забывайте, что электронная система в свою очередь будет фабриковать ложные сообщения, чтобы сбить вас с толку. Словом, не верьте ничему и неумолимо продолжайте свои поиски. Каждому из нас придется работать самостоятельно, в полной изоляции. Ясно?
— Так точно, сэр.
— Отлично. Я ухожу, вы уезжайте через полчаса после меня. Было очень приятно познакомиться с вами, миссис Курзон. И не забудь подобрать своих курочек, Гинь.
— А ты не забыть, что Секвойя есть мой брат, — сказала Натома ему вдогонку.
Гилель обернулся и сказал с улыбкой:
— Еще важнее то, что он член нашей Команды, миссис Курзон. Мы особое братство. Если сомневаетесь, пусть супруг расскажет вам о том, что мы пережили с лающим Кафкой. И все-таки руки у нас не опустились.
С этими словами он удалился. Голова! И живой как ртуть.
— Лаючим? Кафкой? — переспросила Натома.
— Есть у нас товарищ — воображал себя колонией тюленей. И все лаял по-тюленьи… Слушай, ты выдержишь эту бетонную глыбу, что легла тебе на плечи?
— На наши плечи, — поправила меня моя женушка.
Как и договорились, мы подождали полчаса, и я не забыл собрать убитых курочек.
