– Хочешь, я пойду?
Елена начала смеяться и внезапно поймала взгляд сестры.
– Ты серьезно? Ты сделаешь это для меня?
Аландра пожала плечами.
– Для тебя, для папы, для семейного бизнеса. Это будет не слишком трудно. Ты ж сказала, он душка?
Елена такого не говорила, да и слово 'душка' не слишком подходило к суровому Чейзу Рэмсею.
– В конце концов, у меня все равно давненько не было приключений такого рода, – продолжила Аландра, видя, что Елена не откликается. – И если парню желательно с кем-то просто переспать, то, скорее всего, ему без разницы, с которой из сестер.
Елена вновь рассмеялась. Потом обняла Аландру и крепко прижала к себе.
– Ох, Аландра, я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю. И готова принять удар на себя, если ты согласна.
Вот так-то. Странно, но, представив в постели с Чейзом сестру вместо себя, Елена ощутила необъяснимую ревность.
Откуда? Как можно ревновать к собственной сестре, готовой лечь в постель с незнакомцем, чтобы спасти Елену и семейный бизнес? И откуда взялись собственнические настроения в отношении мужчины, сделавшего ей настолько непристойное предложение? Предложение, основанное на застарелых мстительных чувствах...
– Нет, – сказала она. – Идея пойти к нему появилась у меня. Кроме того, давнее знакомство у него со мной.
– Ладно, – уступила Аландра, – тогда скажи, как ты относишься к предложению Рэмсея?
Ее сердце подпрыгнуло в груди, по телу побежало предательское тепло. Боже, неужели Чейз ей действительно нравится? Больше, чем случайно мелькнувший в толпе привлекательный мужчина?
Куда заведут ее подобные мысли? Неужто она и впрямь готова согласиться на его предложение. Стать его любовницей?
Она никогда не была ничьей любовницей, не имела отношений, основанных исключительно на сексе. Конечно, она встречалась с мужчинами, а с некоторыми и ложилась в постель, но эти отношения всегда развивались медленно и подразумевали наличие других вещей – дружбы, взаимного влечения, одинаковых интересов.
Чейза она не интересовала как личность, и вряд ли у них имелось что-то общее. Ну разве интерес к отцовской компании. Она требовалась ему лишь по двум причинам – чтобы хорошо выглядеть рядом с ним на деловых переговорах и удовлетворять его в постели.
И тем не менее идея с каждой минутой становилась для нее все привлекательнее.
Стиснув руку Аландры, она почувствовала, как глаза наливаются слезами.
– Это ужасно, что я подумываю согласиться? И не только чтобы помочь папе?
Аландра сочувственно хмыкнула и заправила ей за ухо выбившийся локон.
– Конечно, нет. Тебе позволительно думать, что парень хорош, и желать переспать с ним без других побудительных причин. Я заволновалась бы, если бы ты считала, что Чейз Рэмсей – урод, но готова была бы пожертвовать собой ради SRS. Немаловажно, конечно, как ты будешь чувствовать себя впоследствии. Собираешься ли отнестись ко всему, как к ничего не значащему приключению, или будешь мучиться виной и стыдом?
Сестра права, но Елена знала, что не будет принимать решение сегодня. У нее еще два дня до отъезда Чейза в Лас-Вегас, время на раздумья еще есть.
Чейзу хотелось бы сказать, что ему безразлично, появится ли Елена сегодня. Но, если честно, он приехал в аэропорт на час раньше, чем обычно, просто на всякий случай.
Выбрал кресло, из которого был хороший обзор всего помещения, чтобы не пропустить никого из проходящих мимо.
Просто на всякий случай.
Вытащив свой ноутбук, он попытался работать. Вначале удостоверившись, что поверх компьютера все вокруг хорошо видно.
Просто на всякий случай.
Частично ему хотелось, чтобы она не согласилась на его предложение. Оно было совершенно спонтанным, опрометчивым, и он все еще не мог себя понять.
Возможно, ему всегда хотелось немного сбить с нее спесь. Возможно, потому, что в тот день ему стало ясно, что она уже не та высокородная и могущественная принцесса, какой была в школе, опекаемая папочкой, достаточно богатым, чтобы купить не только землю, принадлежащую семье Чейза, но и участки всех их соседей.
А может, потому, что хотя его здравый смысл и все инстинкты требовали держаться от нее подальше и не поддаваться обаянию сверкающих изумрудных глаз, он все равно желал ее.
Последние несколько дней он не переставал бранить себя за то, что позволил своему либидо сыграть с ним такую шутку, да еще в вопросе, касающемся бизнеса. Он давно вышел из подросткового возраста и считал, что способен игнорировать и обуздывать собственную похоть.
К сожалению, одного вида ее длинных черных волос, оливковой кожи и полных, зовущих к поцелуям губ оказалось достаточно, чтобы весь его здравый смысл улетучился.
