я решила не отвлекать его. Затем послышался душераздирающий женский крик. Я побежала… Но увидела лишь Чарли в луже крови. Ему уже невозможно было помочь.
– Не проверяла пассажиров?
– Зачем? Чтобы увидеть среди них убийцу с ножом в руке? Держу пари, он мгновенно скрылся с места преступления. Да, я расспрашивала пассажиров. Но удалось выяснить лишь одно: люди заметили подозрительного мужчину в голубой куртке.
Уиллоу тяжко вздохнула. Ох, если бы только узнать, что делал Чарлз на вокзале, тогда бы она описала картину преступления гораздо подробнее.
Глаза Пинкертона сверкнули, словно в голову ему пришла какая-то неожиданная мысль.
– Что? – Уиллоу вопросительно посмотрела на шефа.
– Откуда тебе известно, что орудием убийства стал нож?
Глаза Уиллоу округлились.
– Потому что выстрела слышно не было. А рана оказалась так широка, что кровь хлестала потоком, словно из Ниагарского водопада. Почему вы задаете вопросы, на которые мог бы ответить даже школьник?
– Потому что ты не справилась в Миссури с простейшим заданием. Уиллоу нахмурилась:
– Ну знаете ли, Роберт Аллен Пинкертон, это уж слишком. Операция в Миссури – моя первая и единственная неудача.
– Будем надеяться, что она станет и последней.
– Уверена, – кивнула Уиллоу.
– Ладно. Тогда расскажи, как получилось, что Сэмюелу Трайтону удалось бежать? – спросил Роберт, раскрывая толстую папку с бумагами по делу Сэмми.
– Да уж… Удрал прямо у меня из-под носа. – Уиллоу не стала рассказывать про Брэнда Донована – шеф мог бы подумать, что она оправдывается. Роберт терпеть не мог, когда детективы, допустившие какие-либо промахи, ссылались на непредвиденные обстоятельства.
– Что значит «удрал»? – Роберт строго взглянул на Уиллоу. – Мне нужны детали! Изложи все подробности, сначала – устно, а потом – в письменной форме.
– Я схватила Сэмми в темном переулке. Дело было почти сделано, но тут кто-то увидел нас. Вот тогда он и улизнул, воспользовавшись обстоятельствами.
– И это все?
– Все. Весь следующий день я рыскала по городу. И последующие дни, пока не получила весточку от вас. Надеюсь, я смогу вернуться и выполнить задание? – спросила Уиллоу.
– Нет.
– Но…
– Я сказал «нет». – Было очевидно, что Роберт уже принял решение и не изменит его. Он перевел дух и продолжал: – Ты ведь знаешь, что здесь творится, Уиллоу. Ты женщина, а моего отца уже нет в живых. И никто не сможет постоять за тебя. Агентство сурово расправляется с неугодными сотрудниками. Таковы правила. Но я сделаю все, что смогу. Постараюсь отстоять твои интересы. Хотя это будет непросто. Неудача с Сэмми – серьезный минус в твоей карьере. Директора набросятся на этот факт, как стая голодных волков.
Уиллоу снова присела на стул.
– Представляю, – кивнула она. – Но, Роберт, вы же знаете, что значит для меня работа в агентстве, как нужна она мне.
– Знаю. И добьюсь, чтобы ты оставалась с нами. – Пинкертон перелистывал страницы в деле Трайтона. – Но теперь ты должна быть предельно осмотрительной. Важно все – слова, поступки, круг общения… Понимаешь?
– Да.
– И с этого момента я отстраняю тебя от ведения дел.
– Что?! – Уиллоу в изумлении уставилась на Роберта. Он не должен был этого говорить! Работа в агентстве – смысл ее жизни! И источник существования. Никто не имеет права распоряжаться ее судьбой!
– Прости, Уиллоу. Поверь, мне ужасно неловко. Но сейчас, если ты возьмешься за какое-нибудь дело, все только и будут ждать твоего провала. Тебе лучше переждать, на время остаться вне игры, – немного помолчав, Роберт продолжал: – Не волнуйся, жалованье останется тем же. Мы подыщем для тебя какую- нибудь работу в конторе.
– Отдадите в помощь миссис Жирард? Может быть, я должна подносить вам, мистер Пинкертон, утреннюю чашечку кофе?
– Но, Уиллоу…
– Ничего страшного, Роберт. У меня безупречная репутация, прекрасный послужной список. И вы, черт возьми, знаете, что я работаю лучше доброй половины ваших мужчин.
– С этим фактом трудно не согласиться.
– Так почему же меня решили уволить?
– Уволить? Вовсе нет. Я временно удаляю тебя с поля боя. Пока дело Трайтона не будет завершено.
