Вдруг видят: глубоко в воде, под тем местом, где Люля сидела, что-то тёмное мелькает, приближается. Ближе, ближе, — и всплыла наверх Люля ножками кверху. Подхватили её звери и птицы, перевернули, посадили на воду ножками вниз и видят: сидит Люля, еле дышит. Глаза у неё красной кровью налились: на клюве — красный кровяной пузырик, а в клюве — щепотка земли со дна морского.
Обрадовались звери и птицы, взяли у Люли щепотку земли и сделали большие острова.
А маленькой Люле за то, что землю достала со дна моря, постановили дать награду: пусть в память об этом подвиге навсегда останутся у Люли глаза и клюв красивого красного цвета.
На этом собрание и кончилось. И помчались звери, помчались птицы делить между собой землю. А Люля осталась сидеть, где она сидела: она не могла ещё отдышаться.
Звери и птицы разобрали всю землю, до последнего клочка. Для Люли-то и не осталось места.
Вот и живёт она на воде по-прежнему.
Придёт пора детей выводить — соберёт камыш да ветки, что с берега в воду упали, устроит себе плотик плавучий. На нём и выводит детей.
Так и плавает всю жизнь по воде.
А глаза и клюв у Люли — это верно — и до наших дней красные остались.
Макс
Собака-математик сидит на парте и решает задачи на сложение и вычитание, умножение и деление. Собака-охотник с ружьём и сумкой идёт на задних ножках, ведёт на поводке крошечную собачку — охотничью собаку. Собаки мчатся верхом на маленькой лохматой лошадке.
Кошка разыгрывает смешную сценку с крысами и не трогает их.
Весёлые, гладкие морские львы играют друг с другом в мяч.
Исполинский кенгуру дерётся боксом с человеком.
Что это: сказка, сон?
Ни то, ни другое.
Это цирк — представление Владимира Григорьевича Дурова-младшего с его четвероногими артистами.
Владимир Григорьевич со своими зверями говорит добрым, спокойным голосом. И все звери — от крошечной, карманной собачки до громадного, неповоротливого Макса — охотно и весело исполняют его приказания.
Макс — это слон. По-настоящему он не слон, а слониха. Дуров назвал её Макси. Но все видят — слон; раз слон, — значит, не она, а он — Макс. Так и пошло: Макс да Макс.
Дуров получил Макса совсем диким, необразованным девятилетним слонёнком.
Теперь Макс почти совсем взрослый. Он умеет сидеть на тумбе, как на стуле. Он играет на губной гармошке и сам приплясывает под свою музыку. Под звуки оркестра он танцует вальс. Он замечательный артист и разыгрывает целую сценку с громадной бритвой в хоботе: бреет, совсем как настоящий парикмахер. Затем ему надевают на голову красную фуражку, на бок — кобуру револьвера, на шею — свисток, и Макс выходит на сцену милиционером.
Он уводит домой непокорную маленькую лошадку — пони.
Но самый красивый номер Макса в конце представления. Слон выходит на арену и, будто какой-нибудь рыцарь, преклоняет колено перед своим повелителем. Весь в серебре и блёстках подходит к нему хозяин. Могучий зверь нежно обхватывает его хоботом, встаёт, высоко в воздух поднимает блестящую фигуру человека и торжественно уносит его с арены под восторженные рукоплескания публики.
И всему этому выучил Макса Дуров, ни разу при этом не ударив слона.
Самый любимый друг Макса — красивый верблюд Екатерина. На арену друзья выходят вместе. Из-под купола несутся плавные звуки оркестра. Слон подхватывает хоботом тоненький хвостик верблюдицы, и неуклюжая пара начинает медленно и важно кружиться в вальсе.
Но вот музыка смолкла, танец кончился. Макс и Екатерина подходят к барьеру, подгибают задние ноги и усаживаются отдыхать.
Со скуки
Макс терпеть не может разлучаться с Екатериной, и, когда Дуров переезжает из города в город, слон и верблюд всегда идут рядом.
Раз Дуров со всеми своими четвероногими артистами прибыл в город Пермь. Макса вывели из вагона, привели в цирк и поставили в конюшню, а Екатерину не успели привести, оставили до утра в поезде. Дуров переночевал в гостинице. Утром подходит к цирку и видит: на улице собралась большая толпа мальчишек, а посередине её стоит и весело помахивает хоботом слон.
Оказывается, Максу стало скучно без Екатерины. От нечего делать слон ночью разобрал всю деревянную стену конюшни и сложил все доски в кучу; потом разворотил хоботом кирпичи фундамента — и вышел на свободу.
С тех пор, как только разлучат Макса с верблюдом, он точно с ума сходит. Хоботом разворачивает стойла, двери и так топочет пудовыми ногами, что проламывает пол. Прямо жить не может без Екатерины!
Макс озорничает
Макс — большой шутник. А весит он сто пятьдесят пудов, другими словами, — почти две с половиной тысячи килограммов, примерно, значит, столько же, сколько весит толпа людей человек в пятьдесят. Так неудивительно, что и шутки у него несколько тяжеловесные.
В Свердловске повели Макса купаться. Макс зашёл в воду, почувствовал себя на свободе и развеселился. Он опустил хобот в воду, пошарил им по дну. Поднял хобот, оглянулся на людей да как дунет на них!
Что тут было! Дождь песку, град камешков картечью осыпали стоящих на берегу. Весь народ бросился врассыпную.
А Макс-то доволен: знай себе запускает хобот в воду, набирает воды и, как из пожарной кишки, поливает вправо, влево, во все стороны.
Что тут делать? Как унять озорника? Как подойти к нему, когда по воздуху с песком и галькой носятся целые булыжники?
Но Дуров решился.
Смело вошёл он в воду. Мимо него со свистом проносились камни. Каждый из них мог проломить ему голову.
Дуров подошёл сзади к расшалившемуся слону и схватил его за ухо.
Слон в тысячу раз сильнее человека. Слон может хоботом переломить человека пополам, словно лёгкую тростиночку, может ногами раздавить его с такой же лёгкостью, как лошадь таракана. Но бесстрашному человеку слон покоряется, точно малое дитя.
Как только Макс почувствовал, что кто-то схватил его за ухо, он струсил. Струсил — и скромно опустил смертоносный хобот.
Так за ухо Дуров и повёл его к берегу. И громадный слон с виноватым видом дал увести себя в конюшню.
