— Свои, — облегченно перевел дух Дивьян, поднялся из травы. — Эй, вы куда?
— К вам, — ответил незнакомый воин. — Нас прислал Хаскульд… Я помню тебя, парень, ты славно бился под царьградскими стенами.
Дивьян смущенно улыбнулся… и почувствовал вдруг, как что-то туго сдавило ему горло… и больше уже ничего не чувствовал.
Хельги открыл глаза.
По краям большой поляны горели костры, и дрожащее пламя выхватывало из темноты лица привязанных к вкопанным в землю кольям людей. Ярл узнал Дивьяна, Ярила Зевоту, Снорри… Что же они все здесь делают? А что делает здесь он сам? Хельги попытался пошевелиться — тщетно. Руки и ноги его были притянуты ремнями к краям замшелой квадратной плиты, противно холодившей плечи. Вокруг с копьями в руках стояли чужие воины, их лица были надменны, а в пустых глазах сияло изумрудное пламя. За ними на маленькие колышки были аккуратно насажены десятки мертвых голов с окровавленными волосами. Согбенная фигура в черном плаще с капюшоном стояла к ярлу спиной, вокруг суетились одетые в странные длинные балахоны люди — ярл непроизвольно вздрогнул, с удивлением узнав среди них Лейва Копытную Лужу, Истому Мозгляка и бывшего тиуна Борича — ныне волхва Вельведа. Кроме них здесь было много и других волхвов, радостно скалящих зубы. Да что же здесь такое творится? Вроде бы только что заехали в гости к белобрысому инспектору Ньерду, с Магн и Фридой, укушались там виски, уснули… Так это сон! Да нет, что-то не похоже. Уж больно реально! И привязан вполне профессионально — не пошевелишься! Неужели…
Стоящий дотоле спиной к нему человек в капюшоне обернулся, тряхнув жиденькой рыжеватой бородкой, черные глаза его полыхнули несказанной радостью.
— Вот мы и встретились снова, ярл! — скривив в усмешке тонкие губы, тихо произнес он. — Как говорят — не прошло и года.
Друид! Черный друид Форгайл Коэл опять вернулся в тело Дирмунда Заики — киевского князя Дира.
— А, пронырливый извращенец! — припомнил оскорбительные слова Хельги. — Как понравилось в теле бабули?
— Сегодня ты умрешь, — злобно ощерился друид. — Ас тобой умрет и твое дело, и все твои друзья- приятели скончаются в страшных муках во славу Крома!
Ярл усмехнулся:
— Что-то уж больно быстро ты обратил в свою веру волхвов… или они служат тебе исключительно за серебришко и почести?
— О, они здесь пустые люди, — Дирмунд засмеялся. — Впрочем, и необходимые… пока.
Он отвернулся, подняв руки к небу — по всему чувствовалось, что намечалась ночь торжества темных сил.
Вельвед-волхв, с морщинистым, похожим на тряпку лицом, взглянув на друида, пошевелил кустистыми бровями, видно, хотел что-то спросить, да не осмелился. Так же вели себя и другие волхвы. Видно было, что все они чего-то боятся.
Ярл повертел головой. Рядом с ним, по краям жертвенника, стояло двое молодых жрецов — круглолицый, вполне жизнерадостный, толстяк и тощий нескладный парень, лохматый, с вытянутым вперед носом. Кажется, именно про него рассказывал Ярил Зевота. Ну, да… Как же его… Войтигор!
— Мне жаль тебя, Войтигор, — тихо, но так, чтоб хорошо было слышно волхву, произнес Хельги.
Войтигор вздрогнул, зашептал:
— Откуда ты меня знаешь?
— Неважно, — усмехнулся ярл. — Однако дело не во мне, а в Перуне, Даждь-боге, Велесе… Ты не боишься оскорблять их?
— Оскорблять? — Волхв подвинулся ближе. Его круглолицый приятель — тоже.
— Думаете, вы нужны чужим богам? — продолжал шептать Хельги, пользуясь тем, что друид беззвучно молился, подняв лицо к небу.
— Что такое он там шепчет, Войтигор? — не выдержав, осведомился толстяк.
— Дурное, брате Кувор! То, что ты мне и говорил.
— Я говорил? — Кувор затравленно огляделся. Никто не обращал на них никакого внимания — до такой степени все были поглощены таинственными действиями Дирмунда, лично срезавшего у мертвых голов волосы острым золотистым серпом.
— Ну, посмотрите-ка сами, разве ж это приятно нашим богам? Разве ж поступили бы так вы, если б не черный колдун Дирмунд?
— Князь Дирмунд — колдун?
— Ну, да! А вы еще не догадались?
— Говорил я тебе, Кувор, сматываться надо!
— Так еще не поздно.
— Э, нет, ребята, не торопитесь! Боюсь, вы уже опоздали… одни.
— Что значит — одни? — Волхвы озабоченно склонились над ярлом.
— Одни ни за что не спасетесь, капище окружено воинами.
У Войтигора задрожали губы:
— Он прав, я сам видел.
— «Видел, видел», — передразнил его толстый Кувор. — Что теперь делать-то?
— Да, не повезло вам, ребята… — скрывая усмешку, подначивал Хельги. — И куда больше не повезло, нежели вы думаете!
— Это как это?
— Да так, — ярл покрутил головой. — Думаете, я просто так тут лежу? Ага, как же… Все капище давно уже окружено новгородской дружиной. Вот-вот начнут резать волхвов. Так что, пока не поздно, переходите на нашу сторону.
Волхвы переглянулись:
— А что для того надо? Тебя освободить?
— Я и без вас освобожусь, когда надо будет, — хохотнул Хельги. — Ты, Войтигор, дружка своего, Ярила, хорошо помнишь?
— Конечно! — волхв улыбнулся. — Хороший парень, не одна корчма вместе пройдена.
— Развязать его сможете?
— Да раз плюнуть… Никто особо за пленными пока и не смотрит.
— Нож ему передадите, а дальше — уж как он скажет.
— А может, не будем? — отойдя в сторону, засомневался Кувор. — Боязно!
— Боязно будет, когда нас резать начнут, — возразил Войтигор. — Сейчас, как сменимся, сразу пойдем Ярила искать, да сделаем как скажет. Я его знаю, парень надежный, ужо не продаст нас.
— На то и надежа.
Вихляясь и завывая, Дирмунд и волхв Вельвед бросали срезанные с мертвых головы волосы в пламя центрального костра, разведенного с противоположной от жертвенника стороны дуба. Обступившие костер плотным кругом волхвы били в бубны и катались по земле, визжа, словно недорезанные свиньи. Стоявшие по краю поляны молодые воины взирали на происходящее широко раскрытыми от любопытства глазами. Ярил даже заметил, как стоявший шагах в пяти воин смешно открыл рот и даже привстал на цыпочки, силясь хоть что-нибудь рассмотреть. Зевота снова пошевелил руками… вроде бы путы несколько ослабли, недаром он так напрягал руки. Вот сейчас, кажется, еще больше ослабли… Ха! Да, похоже, и совсем спали. Чудо какое-то!
— Здоров будь, Яриле, — услыхал он торопливый шепот. Обернулся… Войтигор-чаровник — старый знакомец!
— Давай быстренько с нами — эвон, за елку. — Войтигор кивнул куда-то в сторону, и Зевота не заставил себя долго упрашивать.
С бешено колотящимся сердцем, он, вытянув руки, нырнул в спасительную тьму. Под елкою его уже