любопытных по этому поводу не собирались, зеваки сзади не шли, не заглядывали в лицо, не цокали языками, не улюлюкали. Видно, давно уже ко всему привыкли, что и понятно — город-то был огромен. Да не просто огромен, а невероятно огромен. Одно слово — мегаполис! Навскидку — населения тысяч сто, и это как минимум. В Таллине, к примеру, в это время проживало тысячи три, и он считался крупным торговым центром. А тут…
— Тлателолько! — подойдя к носилкам, обвел вокруг рукою Тускат.
— А я-то думал — Теночтитлан, — усмехнулся Олег Иваныч.
— Нет, ты не совсем меня понял, достопочтенный касик, — тактично возразил масатланец. — Это и есть Теночтитлан — Город Теночков. Просто Тлателолько еще пят лет назад был отдельным городом, а теперь — часть Теночтитлана. Его побежденный правитель покончил с собой, бросившись вниз во-он с той пирамиды, пораженный величием теночков! Та часть города, что по левую руку от нас называется Куэпопан — «место цветения цветов», по правую — Астауалько — «Дом Цапель». Есть еще Теопан — «Место бога» и, на юге, Мойотлан — «Комариное место».
— Ясно, — кивнул Олег Иваныч. — Типа там, Васильевский, Кировский, Петроградка. Там, впереди, что за пирамидки?
— А, впереди… — Тускат вытянул вперед руку со сноровкой опытного гида. — Теокалли, дворцы и храмы. Красиво?
— Пожалуй, — вынужден был признаться Олег Иваныч. Гриша не принимал участия в разговоре, полностью поглощенный увиденным. Адмирал-воевода тоже откровенно глазел по сторонам, довольно мирно беседуя с предателем-масатланцем. Тот, правда, вырвался вперед, к носилкам молодого военачальника Тисока. Догнав, сказал что-то, видно, о впечатлении, которое произвел город на пленников. Тисок обернулся, склонил голову, приложив руку к груди — Олег Иваныч и Гриша ответили тем же самым — руки им развязали перед въездом. Не опасались, что убегут, даже честное слово не взяли. Впрочем, куда тут бежать-то? Поди знай. Да и зачем? Ваню-то еще не встретили.
Улица с тянувшимся параллельно каналом вышла на просторную площадь перед большим храмом. Площадь была полна людей. На что уж многолюден родной новгородский Торг, но и тот, похоже, отдыхал перед столицей ацтеков.
— Рынок, — вернулся к носилкам пленников Тускат. — Как раз сегодня базарный день.
— Что-то не очень-то шумно, — заметил Гриша.
— Мы, народы науйа, вообще не склонны устраивать шум, — горделиво ответил масатланец. — К тому же народ приучили к порядку. Вон, видите, у храма трое людей в разноцветных плащах? Это судьи. Они постоянно здесь. А вот эти… — Тускат кивнул на быстро прошедших мимо вооруженных копьями воинов. — Это тиайкиспан тлайакаке. Как бы вам сказать… те воины, что надзирают здесь за порядком.
— Ясно: народная дружина, — хмыкнул Олег Иваныч. — Видно, не дают они спорщикам спуску! Потому так и спокойно.
Пленники с любопытством оглядывали торговцев и предлагаемые ими товары, разложенные на специальных помостах. Вот модные плащи из зеленоватых переливающихся перьев, набедренные повязки, юбки из волокон агавы и хлопка. Тут же какие-то одеяла, веревки, нитки. Рядом… О, господи! Золото! Ювелирный ряд. Толстые нагрудные цепи в стиле новорусских братков, совсем тоненькие изящные цепочки, ожерелья, украшенные драгоценными камнями, перстни, браслеты, блюда… Глаза разбегаются — чего тут только нет! Даже знаменитый мексиканский тушкан — крашенный в зеленый цвет кролик, услада незабвенной людоедки Эллочки Щукиной. Впрочем, и не только зеленый, кроличий мех тут в самые различные цвета красили, вон хоть как тот, желтый — и не подумаешь, что кролик — настоящий шанхайский барс.
Носилки пронесли дальше. Запахло рыбой — потянулись продуктовые ряды. Рыба, раки, лягушки, кукуруза, какао, перец, фасоль, картофель, лук… А вот, совсем рядом, мальчишка-разносчик продает пирожки. Судя по запаху, кажется, с мясом.
— Эй, парень! — не удержался Гришаня. Тускат улыбнулся:
— Не стоит облизываться на тамалли — вас скоро накормят обедом.
— Скорей бы. — Григорий нахально сощурился. — А то с утра уже в брюхе бурчит.
— Очень красивый город, — заглядевшись на высокую пирамиду, счел нужным высказать Олег Иваныч. — И цветов сколько вокруг! Не город, а прямо клумба.
Тускат расплылся в улыбке:
— Рад, что вам понравилось. И это вы еще не видели дворца правителя-тлатоани, благородного Ашая- катля.
— Слушай, Тускат, — перегнувшись через край носилок, Олег Иваныч положил масатланцу руку на плечо: — Чем ты тут так гордишься? Ты же из Масатлана.
— Во мне течет кровь теночков. — Тускат горделиво расправил плечи. — Моя мать была родом из Койокана, а это рядом, у южной дамбы.
— Койокан… Койокан, — повторил Олег Иваныч. — Знакомое что-то, кажется, и раньше про него слышал, вот где только?
— Да где ты мог про него слышать, Олег Иваныч? — пожал плечами Гриша. — Разве что в крепости.
— Да нет, не в крепости… где же… А! Вспомнил! Троцкого там убили ледорубом по башке по приказу товарища Сталина! По первому каналу еще передача была, мы на дежурстве смотрели…
— Кого убили, Олег Иваныч? По чьему приказу?
— А? Кого надо, Гриша, того и убили. Ты не вникай, смотри лучше, вон, какие девки классные!
Попавшиеся навстречу девчонки действительно были классные. Молодые, красивые, шумные — куда только дружинники смотрят? Кроме цветастых юбок никакой другой одежды на девчонках не было, если не считать ожерельев. Каждая несла за спиной большую плетеную корзину с поклажей, широкий ремень от корзины плотно охватывал лоб. Увидев носилки, девчонки почтительно посторонились и, любопытствуя, стрельнули глазками на Олега Иваныча и Гришу — оба (светловолосые, светлокожие, светлоглазые) были здесь достаточно необычны.
Гриша улыбнулся им, помахал рукой. Девчонки засмеялись, одна, кажется, даже подмигнула. А может — и нет, может, показалось просто.
Между тем небольшой караван Тисока миновал высоченную пирамиду — на взгляд Олега Иваныча — метров тридцать — подобные же сооружения, только чуть поменьше, располагались напротив, по другую сторону площади.
— Святилище Уицилапочтли, главного бога теночков, — кивнув на пирамиду, благоговейно произнес Тускат.
Адмирал-воевода усмехнулся. Ну вот и встретились. Так вот ты какой, северный олень… Уицилапочтли. Не зря, выходит, твое изображение украшало стены адмиральской каюты «Святой Софии». Видно, в недобрый час привез тебя на новгородскую землю покойный ушкуйник.
— А рядом с ним — храм Тлалока, древнего божества дождя и цветов.
— Тлалок? — переспросил Гриша. — Почти как — Тламак.
— Именно, — кивнул Олег Иваныч. — Я, правда, не подозревал, что Ванькин приятель — ацтек, врать не буду, но все же… Помнишь, как он испугался, увидев изображение Уицилапочтли?
Гриша ничего не ответил. А что тут было отвечать? Проморгали целую шпионскую сеть — вернее, почти вычислили, да поздно! Вот и вляпались теперь по уши. Попробуй, выберись.
— Мы пришли, — прервал его невеселые думы Тускат. — Дворец Ашаякатля, великого тлатоани теночков!
Резиденция правителя ацтеков находилась на противоположной от храмов стороне площади и растянулась версты на три, если не больше. Вышедший к каравану воин в блестящем плаще из перьев — видимо, начальник дворцовой стражи — приветствовал выбравшегося из носилок Тисока. Тот что-то быстро заговорил, время от времени кивая на пленников. Выслушав его, начальник стражи сделал знак воинам, к те вмиг окружили Олега Иваныча и Гришу. Затем оба — Тисок и стражник — поднялись во дворец по высоким ступеням. Задержавшись у самого входа, Тисок оглянулся, жестом подозвав масатланца. Тот низко поклонился и быстро взбежал на крыльцо.
Предоставленные самим себе (и воинам) пленники с любопытством осматривали двор. Прямо перед
