который был в восторге от картины. Когда все вопросы были решены и Глэдис собралась возвращаться в Пейтон, в галерею кто-то вошел. Маргарет поспешила навстречу. Услышав голос посетителя, Глэдис пожалела, что не может провалиться сквозь землю. Это, конечно, был Элмер. Не оставалось ничего другого, как спуститься вниз и предстать перед его взором. Он как-то особенно внимательно осмотрел ее с ног до головы. За время болезни Глэдис похудела на несколько фунтов, но, по-видимому, дело было в чем-то другом.
— Ищешь что-либо конкретное или просто прицениваешься? — спросила она и с удивлением увидела почти нормальную ответную улыбку.
— Ищу, — ответил Элмер. — Мне нужна помощь. Я звонил Фрэнку, он сказал, что ты здесь. Мне нужна твоя помощь.
— Надеюсь, с «Пантерой» все в порядке? Это отличная картина, и если все-таки она тебе не подходит…
— Подожди, подожди! Сразу воображаешь самое худшее. Хочу просто посоветоваться с тобой, где лучше ее повесить.
— Я только торгую картинами, — сухо сказала Глэдис.
— И очень умело развешиваешь их на стенах. Слушай, я заплатил за эту чертову кошку целую тысячу. Неужели не найдется несколько минут, чтобы достойно завершить эту эпопею?
Стоявшая чуть поодаль Маргарет раскрыла от удивления глаза, услышав слово «тысяча». Губы беззвучно произнесли это слово, и Глэдис не могла не улыбнуться. Элмер заметил это.
— Замечательно, у тебя сегодня хорошее настроение. Я приехал вовремя. Так сжалься же надо мной!
Добрая улыбка изменила его лицо — глаза потеплели, стали дымчато-серыми. Сердце девушки сжалось. Как этот человек был ей дорог, как она им восхищалась. Почему же теперь все так ужасно, так несправедливо?
— Хорошо, — проговорила Глэдис внезапно осипшим голосом, беззащитная перед таким взглядом. — Поехали, но ненадолго. Отец ждет меня к ужину.
— Домой я тебя отвезу. — Элмер пристально посмотрел в глаза, но она с честью выдержала атаку.
— Я приехала на своей машине, — сказала она. — На ней и вернусь.
— Ну хорошо, — кивнул Элмер. — Поедем отдельно. Хотя я все равно собирался возвращаться в Пейтон. Знаешь, мне стала нравиться сторожка. Вообще в доме с садом есть какая-то магия.
Еще бы! Она-то прекрасно знала это. Долины, высокие деревья, река — все то, от чего Клара заставила ее отказаться. И Элмера тоже отобрала эта женщина.
— Поехали, — сказала она. — Смотри не отрывайся далеко. Понятия не имею, где ты живешь.
Отдав последние распоряжения, Глэдис вышла на улицу. Элмер ждал у дверей снова с задумчивым выражением лица. Не говоря ни слова, сел в свою машину. Глэдис, уже в который раз, мысленно прокляла себя — опять позволила втянуть себя в какую-то авантюру. Не было ни малейшего желания знать, где и как он живет, не хотелось ехать. Это не предвещало ничего, кроме новых неприятностей.
5
Элмер жил в одном из новых кварталов в центре Бостона. Только что говорил о магии природы, а привез Глэдис в джунгли из стекла и металла.
— Мне казалось, тебе нравится Пейтон? — заметила Глэдис, входя в скоростной лифт. — А этот дом… Разве можно здесь жить?
— Это совершенно разные вещи. В городе я предпочитаю строгую, холодную архитектуру. Городской дом с садом — просто атавизм.
Войдя же в квартиру, Глэдис испытала настоящий шок. В ней царил такой супермодернистский стиль, как будто здесь жил какой-нибудь молодой архитектор-авангардист, а не преуспевающий бизнесмен. В огромном холле Элмер сразу направился к лестнице.
— Нам наверх, — коротко сказал он. — Люблю смотреть на свою собственность «свысока». Это дает чувство превосходства над миром.
— По-моему, ты смотришь свысока не только на свою собственность, — заметила Глэдис осматриваясь. — Чувство превосходства — твое главное качество.
— Это комплимент? — усмехнулся Элмер, вводя гостью в огромную комнату с окном во всю стену, через которое город просматривался как на ладони. Вид был завораживающий, но взгляд девушки задержался там лишь на секунду, поглощенный самим жилищем. Стены комнаты, абсолютно белые, были пустыми, а вся обстановка состояла из двух диванов со встроенными журнальными столиками, письменного стола и очень дорогого телевизора. Вид был такой, словно в этой комнате никто никогда не жил и жить не собирался.
— И после этого моя комната показалась тебе слишком блеклой! — невольно воскликнула Глэдис.
— Слушай, а ты сразу поняла основную мысль. Ведь я хотел создать здесь некую противоположность Пейтону. Своего рода способ разрядки.
— Ну что ж, комнату вполне можно преобразить, — заметила Глэдис, но тут же осеклась. Ведь дала же слово не лезть в чужую жизнь… И быстро добавила: — Но я этим заниматься не собираюсь. Расценивай мой визит лишь как проявление профессионального долга.
— Ладно. Сейчас приготовлю кофе, а ты подбери местечко, где лучше повесить твою кошку.
Он вышел, а Глэдис, сунув руки в карманы, прошлась по комнате. Картины были здесь просто необходимы. Вдруг возникло чувство, что комната стала такой совсем недавно, что раньше она выглядела совсем по-другому. Когда Элмер вернулся с двумя чашечками дымящегося кофе, Глэдис все еще стояла и обдумывала, как украсить комнату.
— А как здесь было раньше? — спросила она.
Элмер посмотрел удивленно.
— Ты догадалась, что комната была другой? Каким образом?
— Не знаю, наверное, инстинкт. Какая-то тревога… или… не знаю. Но, думаю, не следовало делать все так, как сейчас. — Она нервно усмехнулась. — Извини, просто разыгралось воображение…
Элмер сел на диван и стал внимательно разглядывать девушку. Глэдис поймала заинтересованный взгляд и приказала себе собраться. Однако это не удалось, и, чтобы скрыть замешательство, снова прошлась по комнате.
— Над диваном, там, где ты сейчас сидишь, — наконец решила она. — Точно посредине стены. Да всех моих картин не хватит, чтобы… чтобы одухотворить твой дом.
— Можешь подобрать еще что-нибудь для меня? — спросил Элмер серьезно, без тени обычного сарказма.
— Бесполезно. Нужно все переделывать. Неудивительно, что ты тут не живешь. Не твой стиль. Это… это даже не смешно… — Глэдис порывисто обернулась. — Зачем ты так?
Элмер медленно поднялся и подошел вплотную.
— Удивительная проницательность, — сказал он. — Зачем я это сделал? Ведь сказал — это бунт. А может быть, я сошел с ума? Скорее так. Если не могу создать свой собственный волшебный мир, так пусть вообще никакого не будет!
— Так ищи свое волшебство! — воскликнула Глэдис. Но Элмер лишь грустно улыбнулся.
— Боюсь, уже поздно. Упустил и… не заметил когда.
Это прозвучало так грустно, что Глэдис почувствовала настоящую жалость.
— Поехали отсюда, — попросила она, глядя ему в глаза. — Это место расстраивает тебя.
Элмер протянул руку и с улыбкой прикоснулся к ее щеке.
— Ну, сейчас-то все в порядке, — заметил он. — Ты и я на вершине мира, в комнате без прошлого и будущего. Что еще нужно для полного счастья?
Пристальный взгляд гипнотизировал. Невольно сделав шаг вперед, Глэдис прижалась к нему. Серые глаза потеплели. Сейчас они смотрели с таким чувством, которого она еще никогда в них не видела.
— Мой ангел… — прошептал Элмер и прижался губами к ее губам. И Глэдис с безумным пылом ответила на поцелуй, понимая, что совершает огромную глупость, но не в силах сдержаться.
Элмер целовал мягко и нежно, словно стараясь утешить. Но Глэдис не искала утешения — наоборот, сама стремилась помочь. Без колебаний обвила руками его шею и прижалась еще крепче. В этот момент она была готова отдать все сокровища на свете, чтобы всегда чувствовать его рядом.
