Джон быстро прошел по саду и вышел на Калакауаэвеню. Солнце безжалостно жгло его непокрытую голову. Огромные деревья размахивали пурпурными кронами, ласковые пассаты шевелили веерами высоких кокосовых пальм, на белоснежном берегу играли волны всех цветов радуги. Сказочная, фантастическая страна!
Хотелось ли Джону в этот момент, чтобы его невеста Агата Паркер шла рядом с ним, наслаждаясь этой очаровательной природой? «Быстрыми шагами нагоняя истину», – как сказал бы Чарли Чан. Джон этого не хотел.
Глава X. Газета, порванная в гневе
Джон нашел свою тетку в гостиной в большом волнении. Она возбужденно ходила взад и вперед по комнате.
– Что случилось? – спросил он.
– Мне только что пришлось проглотить изрядную порцию pilikia, – ответила она.
– Это что такое? Туземный напиток? Нельзя ли мне попробовать его?
– Ах, нет! «Pilikia» – это значит «волнение», – перевела мисс Минерва. – У нас в доме только что перебывало множество газетных репортеров, которые бесцеремонно совали свой нос повсюду. Но я сумела переговорить с ними. А как дела в отеле «Рифы и пальмы»?
– Джон посвятил ее во все подробности дела.
– Меня нисколько не удивляет, что на Эгана пало подозрение в убийстве. Эган очень подозрительный тип, не пользующийся здесь особым уважением. Авантюрист, выскочка.
– Тетя! А ты не ошибаешься? По-моему, это просто человек, которому не повезло в жизни. Его дочь…
– У него есть дочь?
– Да, и к тому же очень красивая.
– Вот как! – пробормотала мисс Минерва. – Я сейчас еду в город за покупками.
– Скоро вернешься?
– Как только буду рай.
– А это что значит?
– «Pau» – готов, кончен, исполнен.
– Боже мой! Неужели ты уже разучилась говорить по-английски?
– Не в этом дело, Джон, но мне кажется, что гавайские слова вносят некоторое разнообразие в нашу речь. До свиданья!
Поднявшись в свою комнату, Джон сел писать письмо Агате.
«Дорогая Агата!
Итак, я уже в Гонолулу, и до моего слуха доносится ленивый плеск волн о знаменитый берег…»
На этом он остановился. Письмо почему-то не клеилось. Джон встал, подошел к окну, уставился на облачко, плывшее над Алмазной горой. Потом подошел к уютной гавайской кровати, откинул полог от москитов, улегся и заснул крепким сном. Как это противоречило его бостонским привычкам!
Проснулся он только к пяти часам. Мисс Минерва уже вернулась.
– Что нового в вечерних газетах, тетя?
– Обычная история: убийца или убийцы не разысканы. Но знаешь ли, когда я читала газету в автомобиле, мне пришла в голову одна мысль.
– Какая?
В дверях, ведущих в гостиную, выросла фигура Хаку.
– Вы звонили, мисс? – спросил он.
– Да, Хаку. Что вы делаете со старыми газетами?
– Их складывают в кладовке рядом с кухней, – ответил слуга.
– Посмотрите, нет, лучше я сама. – И мисс Минерва вместе с Хаку направилась в кладовку. Через несколько минут она вернулась оттуда с торжествующим видом. – Есть! Вечерний выпуск, понедельник 16 июня, когда он написал Роджеру письмо. И смотри, Джон, угол со списком пассажиров, едущих на пароходе, оторван.
– Может это случайность?
– Нет, не случайность. Вот здесь след пальцев. Заметка, так взволновавшая Дэна, находилась в этом углу газеты.
– Что из этого следует?
– Надо действовать. Возьми этот газетный лист и поезжай к Хэллету, нет, лучше отдай его Чану. Автомобиль занят, но в гараже есть велосипед.
– Я поеду на трамвае! – сказал Джон.
Мисс Минерва объяснила ему кратчайший путь в полицейское управление, и Джон, взяв шляпу, отправился исполнять ее поручение.
