– Ну-с, Чарли, это дело ликвидировано! На каком же пути мы теперь стоим?
– Говори только о себе самом, – осклабясь, ответил китаец, – я стою на том же пути, где и раньше. Я никогда не был сторонником эгановской гипотезы.
– Но ее поддерживал Хэллет. А сегодня он оскандалился.
В маленькой передней они натолкнулись на короля сыщиков. Он был вне себя.
– Мы только что говорили о том, что гипотеза об участии Эгана в убийстве провалилась. Какие же улики остались у нас?…
– О, множество! – проворчал Хэллет.
– Вы думаете? По-моему, все они оказываются лишенными какой бы то ни было почвы. Страница, вырванная из книги посещений, брошка, оборванный угол газеты, шкатулка, а теперь Эган и корсиканская папироса.
– О, история с Эганом еще далеко не закончена. То, что его выпустили, отнюдь не означает, что мы считаем его вполне реабилитированным.
– Чепуха! – рассмеялся Джон. – Я спрашиваю вас, чем мы теперь можем оперировать. Пуговичка от перчатки ничего не даст нам. Перчатка давно уже уничтожена. Часы-браслет со светящимся циферблатом и испорченной цифрой два…
Чан прищурил свои янтарные раскосые глазки.
– Важное указание! – пробормотал он. Хэллет ударил кулаком по столу.
– Да, часы-браслет! Но если человек, который имел их в ночь убийства, узнает, что кто-либо видел их на нем, то нам не видать этих часов, как своих ушей. К счастью, мы держали наше дело в секрете. Слушайте, Чан, примите меры к их розыску. Обыщите все ювелирные магазины, ссудные лавки, каждый уголок!
Несмотря на всю тучность, Чарли поспешно бросился исполнять приказание начальника.
– Я дам этому делу сильный толчок, – сказал китаец и с этими словами исчез.
– Желаю удачи! – бросил ему вслед Джон и тоже хотел уйти.
– Мистер Уинтерслип, одну минутку! – задержал его Хэллет. – Передайте вашей тетушке, что я очень недоволен ее поступком. До свиданья.
Только после ужина Джону удалось улучить момент, чтобы передать мисс Минерве выговор от Хэллета и объяснить историю с корсиканской папиросой.
– Видишь ли, Джон, – начала мисс Минерва. – В первые дни после убийства я просто забыла о брошенном окурке. И вдруг я ясно представила себе Артура, капитана Копа в тот момент, как он, входя в дом, швырнул окурок. Но я никому об этом не говорила.
– Почему?
– С какой стати я буду помогать полиции? Пусть сами работают. Кроме того… – она смущенно замолчала.
– Ну, говори, в чем дело?
– Я не допускала мысли, чтобы визит капитана Копа стоял в какой-либо связи с этим таинственным убийством.
Снова молчание.
И вдруг Джон понял все. Правда, он никогда не отличался недогадливостью.
– Он рассказывал мне, что в восьмидесятых годах ты была очень хороша собой! – произнес Джон тихим ласковым голосом. – Он, то есть капитан. Я познакомился с ним в клубе Сан-Франциско.
Мисс Минерва положила руку на плечо Джона, и когда она снова заговорила, ее голос, обычно столь ясный и уверенный, дрожал.
– Да, здесь в Гонолулу, мне, молодой девушке, улыбалось счастье. Стоило мне протянуть руку, и оно было бы моим, но что-то, что-то… Бостон удержал меня, и счастье ускользнуло.
– Ну, еще не поздно! – попробовал утешить ее Джон.
Она сделала отрицательный жест головой.
– И он в тот знаменательный вечер пытался убедить меня в этом. Но в его тоне была какая-то нотка… И хотя я живу на Гавайских островах, но не совсем потеряла голову. Молодость не вернуть, что бы ни говорили здесь люди. – Она пожала ему руку и встала. – Когда пробьет твой час, Джон, не будь таким дураком…
Мисс Минерва поспешным шагом пошла по направлению к дому, и Джон смотрел ей вслед с чувством какой-то совершенно новой симпатии.
– Мистер Уинтерслип, вам телеграмма! – сказал подошедший к нему Хаку. – Человек ждет денег за доставку.
Это была телеграмма из Дес Мойнес, подписанная начальником почтамта: «Фамилия Сэлэдин нам совершенно неизвестна».
Джон бросился к телефону. Дежурный чиновник полицейского управления сообщил, что мистер Чан уехал к себе домой на холм Пенн Боул. Через пять минут Джон уже мчался к нему в автомобиле.
Глава XIX. Неудачное похищение
Чарли Чан жил в бунгало, робко прилепившемся к склону холма Пенч Боул. У входа Джон остановился и бросил взгляд на Гонолулу. Город напоминал огромный мерцающий сад, окруженный амфитеатром гор.
