Сюзанной расстались, мужчина не переставал думать о ней. Он восстановил в памяти все детали ее приезда в Вирджиния-Сити. Все это казалось очень странным. После того, что произошло между ними семь лет назад, Трэвис ожидал от нее потока обид, пощечин, даже истерики – всего, что угодно, только не теплого дружеского отношения и готовности к флирту. Именно поэтому поведение Сюзанны оставалось для него неразрешимой загадкой.
Почему? Почему она здесь? Этот вопрос мучил Трэвиса, и он не мог найти на него ответ. Почему она относится к нему без ненависти? Зачем она приехала в Вирджиния-Сити? Почему выступает на сцене? Почему она не предупредила, что теперь Сюзанна Форто стала Жоржеттой Линдсей? Почему ее отец, один из самых богатых людей Луизианы, позволил своей единственной дочери таскаться по стране и петь на сцене? Трэвис глубоко вздохнул.
– Трэвис. Я искал тебя, сын мой, – произнес низкий голос за его спиной. Затем сильная и тяжелая рука легла на его плечо.
В глазах Трэвиса мелькнуло раздражение, но он сдержался, повернулся и увидел судью Дэвида Тэрри.
Судья перешел на шепот.
– Чарли сообщил мне, что ты вновь отказался от моего предложения.
– Чарли сказал правду, господин судья. Меня не интересуют ваши сборища. Будет лучше для нас обоих, если вы оставите свои попытки.
– О да, утро прекрасно, – неожиданно громко произнес судья для тех, кто мог случайно оказаться поблизости. Затем он вновь перешел на шепот. – Ты – южанин, Трэвис, и Югу нужна твоя поддержка. – Терри, тучный мужчина, всего на несколько лет старше Трэвиса, надул щеки и спрятал руки в отворотах тяжелого шерстяного пальто. Он распрямил плечи. – Я знаю, что до этого все наши усилия не давали результата, Трэвис, но теперь мы разрабатываем другой план. Ты можешь стать важным человеком в этом деле, после того, как…
Трэвис покачал головой.
– Нет, господин судья. Меня это не интересует. Южане уже получают мою поддержку, и вы знаете об этом. Но это не имеет никакого отношения к Ордену рыцарей.
Дэвид Терри погладил свою черную с проседью бороду и вновь пристально взглянул на Трэвиса.
– Трэвис, ты уже не новичок в нашем Ордене и знаешь, как много добрых дел на его счету и сколько еще предстоит сделать.
– Но я не хочу… – прервал его Трэвис. Дэвид Терри не желал слушать возражений.
– Ты же знаешь, сколько людей в этом городе симпатизируют янки. Если мы хотим чего-нибудь добиться, нам следует держаться вместе.
Трэвис выбросил окурок и еще некоторое время наблюдал, как его дымок растворялся в прохладном утреннем воздухе, пока ветер не прибил его к небольшому сугробу и он не погас с легким шипением.
– Благодарю вас за заботу обо мне, но мой ответ «нет».
Улыбка на лице Терри мгновенно исчезла.
– Твой отец, Трэвис, был выдающимся членом Ордена рыцарей. Вряд ли он оправдал бы такое отношение к…
Трэвис повернулся к судье и посмотрел на него с нескрываемой злостью.
– Мой отец уже мертв.
– К сожалению. Но он был хорошим человеком, верным принципам южан, и как член Ордена он…
– Он был просто сукиным сыном, – заметил Трэвис. – И тот, кто убил его, оказал миру большую услугу.
Трэвис стоял у входа в «Маунтин Квин» и, облокотившись на стойку бара, рассматривал сценический помост в противоположном конце салуна. Красный бархатный занавес с золотыми кистями плотно закрывал сцену; управляющий салуна Хэнк зажигал светильники в зале. В оркестровой яме шла настройка инструментов. Трэвис поморщился, услышав звуки скрипки.
– Это скорее напоминает звуки, издаваемые цыпленком, когда ему сворачивают шею, а не скрипку! – прокричал кто-то из зала.
Трэвис ухмыльнулся и в душе согласился. Может быть, этот музыкант хороший скрипач, но плохой настройщик. На этой сцене впервые выступали не только Жоржетта Линдсей, но и большая часть оркестрантов. Почти все музыканты, за исключением пианиста, подались в теплые края еще несколько месяцев назад, когда в небе закружились первые снежинки.
– Джед, налей-ка мне стаканчик, – обратился Трэвис к бармену.
– «Сок тарантулов» или что-нибудь получше? – спросил Джед, хитро улыбаясь. В этот момент он был похож на мопса.
– Прибереги этот сок для ребят, – ответил Трэвис. – Похоже, им он нравится. Наверное, он придает бодрость после работы на прииске. – Он засмеялся. – Я же в этом не нуждаюсь и попробую что-нибудь получше.
Джед кивнул. Он достал бутылку бургундского, наполнил стакан и подал его Трэвису.
– Ты оставил мыльное пятно, когда брил свою лысину, Джед, – заметил Трэвис. Затем он отпил глоток золотистого вина, наслаждаясь его вкусом и ароматом. По всему телу разлилось приятное тепло.
Джед взглянул в зеркало.
– Черт побери, так и есть, босс. – Он отцепил висевшее у пояса полотенце, поплевал на него и потер нужное место. – Теперь в порядке, босс?
Трэвис улыбнулся.
