Затем последовало плавание к Старейшине, потом строительство лесной деревушки. Многим счастливым дням был нанесен непоправимый ущерб из-за школьных занятий, причем больше других пострадали именно Форнри и Далла. Форнри снова пришлось бегать по поручениям Лэнгри, оба они ухаживали за стариком, который работал гораздо больше, нежели позволяло его слабеющее здоровье. Даже когда болезнь приковала его к гамаку, им почти никогда не удавалось скрыться, так как приходилось часто проделывать утомительные переходы от деревни к деревне, безуспешно пытаясь уговорить бывших учеников Лэнгри вернуться назад.
Теперь Форнри и Далле редко приходилось пользоваться радостями Холма Приюта, а когда это счастье выпадало на их долю, совесть беспощадно грызла Форнри. Он не понимал, зачем нужен План, не представлял, как он сможет отвратить беду, но раз Лэнгри сказал, что в противном случае охоты не будет, то Форнри этому верил. И если миру и его народу грозила опасность, Форнри был обязан повернуться спиной ко Времени Радости и чем-то помочь Лэнгри. Вот только хорошо бы понимать, что именно он должен сделать!
Когда количество учеников уменьшилось до числа пальцев на двух руках, Лэнгри наконец стал учить их Плану. Все находили его непонятным, а многие начисто отказывались в него верить. Если, как уверял Лэнгри, небеса полны миров, то кому может понадобиться их мир? Известно, что Лэнгри очень стар, а в умах стариков нередко возникают самые странные идеи. Никто не осмеливался выразить Лэнгри неуважение, но в то, что он рассказывает, поверить просто невозможно.
Форнри яростно спорил, но даже те, кто хотел бы верить, не могли извлечь из слов Лэнгри никакого смысла. Если то-то произойдет, говорил он, надо будет сделать то-то и то-то, а если случится нечто иное, то сделать следует вот что… Если же произойдет и то, и другое, то… Бану сидел с закрытыми глазами и с выражением сонного удивления на лице, но если Лэнгри спрашивал его, он монотонно повторял только что сказанное слово в слово.
Прилетит корабль-который-с-неба, говорил им Лэнгри, только теперь им лучше называть его космическим, так как он и на самом деле такой. В сравнении с другими кораблями он маленький, и тогда…
План, казалось, не имел конца, но когда он закончился, Лэнгри все начал снова. А потом опять и опять. И еще раз снова…
С каждым днем Лэнгри слабел, а План становился все мучительнее. Когда старик уже не мог больше подниматься из гамака, он снова собирал возле себя учеников и говорил о Плане с самого начала. Будет космический корабль, очень небольшой, и тогда…
И вот пришел день, когда слова Лэнгри стали путаться, а затем он и вовсе потерял речь. Класс разошелся. Форнри и Далла остались с теми женщинами, которые пришли посмотреть, нельзя ли хоть немного утишить боли.
— У него жар в лице, — сказала Далла. — Не позвать ли лекарей?
— От них он только разозлится, — ответил Форнри. — В прошлый раз он их просто выгнал. Сказал, что нельзя лечить тело, которое износилось от старости. Боюсь, он прав.
Женщины растирали отекшие члены Лэнгри, прикладывали к пылающему лбу влажные листья. Форнри смотрел на это с бессильной жалостью и вдруг услышал слабый свистящий звук. Какое-то время он с удивлением вслушивался в него, а затем бросился бежать к ближайшей деревне. Он видел, что Далла помчалась следом, и сделал ей знак вернуться обратно. Когда ему показалось, что звук резко усилился, Форнри помчался с удвоенной скоростью.
На опушке леса он остановился. Звук стал уже таким сильным, что казалось — вот-вот лопнут барабанные перепонки. Жители деревни в панике бежали кто куда. Они мчались мимо Форнри, задыхаясь от ужаса, и тут он увидел, как за деревней опускается космический корабль. Он узнал его — корабль был именно таков, каким его описывал Лэнгри.
— Остановитесь! — кричал Форнри селянам. — Лэнгри был прав. Мы должны держаться Плана!
Никто не обращал внимания. Корабль скрылся за холмом, и тогда Форнри стал осторожно подниматься на вершину холма, перебегая от куста к кусту, пока не нашел укрытое место, откуда странный предмет был хорошо виден.
Корабль тяжело опустился на полого спускающуюся к морю лужайку. Прошло какое-то время, показавшееся Форнри бесконечно долгим, открылась дверь люка, и из него показался человек, тут же спрыгнувший на траву. На нем был странный костюм, закрытый от макушки до пальцев на ногах, — точно такой, как им рассказывал Лэнгри. Форнри устроился удобнее в своем убежище и с интересом наблюдал за происходящим.
Оказавшись на земле, человек с наслаждением потянулся, провел пальцем по груди, отчего одежда легко разошлась. В шлюзе появился еще кто-то и крикнул тому, что стоял возле корабля:
— Возвращайся! Состав атмосферы еще не проверен!
Человек на траве втянул в легкие добрый глоток воздуха и выдохнул его медленно обратно.
— Шикарная атмосфера, — крикнул он. — Только что сам ее проверил.
Вскоре из шлюза спустили трап, по которому стали выходить наружу остальные члены команды. Лэнгри говорил, что в ее составе будут и мужчины, и женщины, но из-за странной одежды Форнри не мог определить, кто из них кто.
Зато главного он определил сразу: маленький толстый человечек, к которому остальные подходили за инструкциями. Главный осмотрелся, а затем, к вящему удивлению Форнри, выдохнул изо рта облако красного дыма.
— Приятное местечко, — сказал он.
— Приятное? — воскликнул кто-то. — Да это ж рай! Вы только взгляните на берег!
По пандусу спустился стройный человек с густой растительностью на лице и стал что-то говорить Главному. Они прогуливались взад и вперед, причем так размахивали руками, что Форнри решил: руки — необходимый инструмент разговора.
Морской ветерок четко доносил до его слуха слова. Волосатый сказал:
— Не можем же мы улететь, не взглянув на туземцев! Кристаллы дадут нам только богатство, а туземцы сделают знаменитыми. Примитивный народ! Как они попали в этот Богом забытый уголок галактики? Я должен заглянуть в деревню хоть одним глазком!
— Что ж, загляните, — отозвался Главный. — Уж раз я зарегистрирован как научная экспедиция, будет полезно представить кое-какие ученые результаты на случай, ежели нас спросят, чего мы тут сшивались. Часок я вам дам.
Главный повернулся к другому члену экспедиции, который совершал какой-то обряд, держа обеими руками некий черный аппарат.
— Я просил бы вас не таскать во рту свои золотые зубы, когда я делаю замеры, — сказал этот человек. — Я чуть не решил, что открыл месторождение золота.
— Что, никаких металлов? — спросил Главный.
Тот пожал плечами.
— Что ж, туземцы здесь, вероятно, пользуются для производства наконечников к копьям медью, но концессию на добычу металла тут вряд ли кто-нибудь возьмет.
— А как же с ретроном?
— Я уже говорил вам, что на планетах этого типа кристаллический ретрон не должен встречаться, если только кто-нибудь не завез его сюда. А излучение я регистрировал. Только сейчас его вернее всего экранирует рельеф. А может, и вообще ошибка приборов.
Главный сердито отвернулся.
— Еще одна пустая посадка. К вашему сведению, посадка этой консервной банки и взлет ее же стоят больших денег. — Он повысил голос: — Капитан!
Человек, одетый в совершенно другую форменную одежду, появился в дверях шлюза.
— Да, мистер Уэмблинг?
— Взлетаем через час. Приготовьте штурмовые автоматы с резиновыми пулями. Те, кому охота размять ноги, могут прогуляться группами, но отходить от корабля дальше, чем на расстояние окрика, запрещаю. И еще: пусть в каждой такой группе будет штурмовой автомат. Это приказ. Да, и выставьте у корабля вооруженную охрану. — Он повернулся к остальным. Некоторые с тоской поглядывали на море. — Никаких
