запер за собой дверь, бегом спустился по лестнице и, отперев склад, пошел открывать ту дверь, через которую проникли пикетчики.
Стел и еще одна девушка вышли, еле волоча ноги. Обе сорвали с себя маски: девушка прижала свою ко рту, сдерживая рвоту. Их бледные лица были усеяны капельками пота. Коннеджер проводил их на склад, и они, не успев закрыть за собой дверь, принялись срывать униформу. Быстро прошел один из парней и тоже исчез в комнате. Потом еще один. Остальные в спешке догоняли своих товарищей. Коннеджер насчитал двенадцать человек и запер дверь. Пошел к служебному люку и откинул крышку. Переодевшись, пикетчики один за другим быстро подходили к люку и спускались вниз. Коннеджер влез последним, предварительно закрыв дверь склада и выбросив униформу в люк прачечной. Спустя несколько минут он привел пикетчиков к тоннелю, и они начали поспешно пробираться через него.
Он достал из кармана передатчик, который издал резкий и громкий сигнал еще до того, как Коннеджер настроил его.
— Коннеджер слушает.
— ЧП! — задыхаясь от волнения, проговорил его помощник. — Пикетчики подняли бунт. Аргорн отключила систему жизнеобеспечения у пациентки 7-Д-27-392А. Директор хочет видеть вас.
— Что касается пикетчиков — это пустяк. Вы взяли Аргорн?
— Да, но…
— Значит, пусть у врачей болит голова. Мы свое дело сделали. Скажите директору, чтобы весь находящийся в больнице персонал спустился в отделение безнадежных, пусть медсестры этого отделения оторвут задницы от стульев и отправляются на свои рабочие места. Срочная тревога! Сообщение только что поступило, и я сам займусь им. О пикетчиках забудьте, меня не вызывайте.
Он положил передатчик в карман и, пригнувшись, вошел в тоннель. Когда он вывел пикетчиков из здания подстанции, они сняли перчатки и возвратили их ему.
— Это было ужасно, — сказала Стел. А потом добавила: — Спасибо.
— Обойдите здесь и присоединяйтесь к своим, — отрывисто сказал Коннеджер.
Они растворились в ночной темноте.
Коннеджер вернулся назад, запер все двери, уничтожил следы. Он бросил в печь для сжигания мусора перчатки и смотрел на них, пока те не исчезли в огне. Потом он вылез через люк на первый этаж здания и достал передатчик.
— Все в порядке, — сказал он. — Кем бы они ни были, но они удрали. Где мои люди?
— Все направились в отделение безнадежных.
— А что с бунтом?
— Они продолжают шуметь и бросают через ограду какие-то горящие штуковины. Но, я думаю, ничего страшного.
— Тогда я иду в отделение обреченных.
Он убрал передатчик и пошел быстрым шагом, стараясь не поддаваться усталости. В эту ночь ему опять не придется спать, но потом он сможет пойти домой и завалиться в постель. Впервые за трое суток.
Лицо директора было пепельно-серым.
— Они умерли! Их всех угробили!
— Не умерли, — поправил его Коннеджер, — а убиты.
Доктор Альфнол утратил дар речи и только яростно задвигал челюстью. Потом его начало трясти.
— Вы начальник службы безопасности. Где вы были?
— Я начальник, — с горечью сказал Коннеджер, — на каждую рекомендацию которого правление накладывает вето. Вы не позволили мне ввести сюда сотрудников моей службы, поэтому я пришел сам.
Доктор Альфнол вытаращил глаза и уставился на него.
— Вы были здесь?
— Я был здесь один, — уточнил Коннеджер с горечью в голосе. — А один человек не может обеспечить наблюдение на всех этажах. Я, наверное, встретил человек пятьдесят, не меньше, но понял все слишком поздно.
— Вы хотите сказать, что видели, как это произошло?
— Видел. Они были одеты в форму медсестер. Было уже слишком поздно, когда я вдруг вспомнил, что своими глазами видел, как медсестры покидали отделение ровно в 23:00. Но наблюдая за пациентами, которые сидели на балконе, я очень устал, и поэтому не сразу понял, что произошло.
— Но что они делали?
— Возились с пациентами, так же как это обычно делают медсестры. А что именно они делали, я не знаю. Это ваша область.
— Да, конечно, — Альфнол помолчал. — А насчет Аргорн вы тоже были правы. Но она утверждает, что аппаратура работала с перебоями, не действовал сигнал тревоги, и она намеренно отключила ее, чтобы иметь возможность быстро прийти на помощь.
— Могло быть так, как она говорит?
— Да, пожалуй.
— Тогда, может быть, и я заблуждался на ее счет. Я выясню. Мне нужны данные на убитых пациентов, — он отвернулся.
— Коннеджер… — сказал директор. Тот повернулся снова и взглянул ему прямо в лицо.
— Простите, Коннеджер. Вы были правы. Мы сглупили.
— Нет, сэр, — сказал Коннеджер. — Вы просто нарушили один из основных принципов вашей профессии. Не надо приглашать специалиста, если вы не собираетесь доверять ему во всем, даже когда он не согласен с вами. Я не даю вам советов, как лучше распределить медицинский персонал, а вы в свою очередь не должны вмешиваться в вопросы безопасности. Я занимаюсь одним делом, вы — другим.
— Мне никогда не приходило в голову взглянуть на это с такой точки зрения.
— Что теперь будет с сеансами эмоциональной терапии? — спросил Коннеджер.
— Мы возьмем обреченных в других больницах. Они дадут нам по несколько человек. Так что очень скоро сеансы возобновятся.
Коннеджер бегло допросил Аргорн, после чего сказал старшей медсестре, что сиделка может вернуться к своим обязанностям.
— Ей можно объявить благодарность, — заметил он.
Старшая сестра удивленно взглянула на него.
— Странно. Мне всегда казалось, что вы недолюбливаете ее.
— Такие вещи, как симпатия и антипатия, относятся к сфере эмоциональной терапии. Единственное эмоциональное ощущение, которое может позволить себе начальник службы безопасности — это подозрительность ко всем без исключения.
Он вернулся в свою штаб-квартиру и, расслабившись, некоторое время наблюдал за пикетчиками на экранах мониторов. Те немного утихомирились. Рядом, не скрываясь, стояли несколько сотрудников службы безопасности.
Вошел помощник.
— Эти пикетчики, которые были здесь днем, просятся на встречу с вами. Хотят извиниться за то, что бросали горящие предметы. Так они говорят.
— Хорошо, я приму их в своем кабинете, — сказал Коннеджер.
Они тихонько вошли в сопровождении офицера службы безопасности, которого Стел уговорила отвести их к Коннеджеру.
— Вы свободны, — сказал ему Коннеджер. — Можете спокойно оставить их со мной.
Офицер кивнул и вышел, прикрыв за собой дверь.
— Мы только что узнали, — раздраженно сказала Стел, — что они собираются взять безнадежных пациентов из других больниц. Наши действия оказались бессмысленными. Вы лгали нам.
— Двести сорок человек умирали в мучительной агонии, — тихо сказал Коннеджер. — Теперь их мучениям конец. Вы называете это бессмысленным?
— Это ничего не изменило.
