утомили, и Джордж считал, что он остался единственной бодрствующей душой. Он откинулся в кресле, положил ноги на стол и перебирал в уме события дня (и свои успехи), отчего необычайно поднялись настроение и гордость за самого себя.
«Очень хорошо запланировано, – решил он, – даже если я это скажу сам… Очень хорошо запланировано. Приятные люди… приятная маленькая экскурсия в горы… каким и должно быть путешествие… хороший ленч на красивой горе. Розовощекие, улыбающиеся жители острова. И возчики были так благодарны за мелочишку на чай… Неиспорченные… Хорошо, что мы приехали… хорошо для жены… хорошо для детей». Мысли циркулировали в голове Джорджа, как аромат хорошей сигары. Он снял ноги со стола и снова взялся за перо: «Дорогой отец! Приятная первая остановка. Джеффри с женой был тут как тут, что и предполагалось…»
Нет, так начинать совсем не годится. Это не передает впечатления от прибытия, сцены на берегу, благоговения, с которым возчики разглядывали яхту. Джордж порвал листок и начал снова: «Дорогой отец, привет из Фуншала!»
И это тоже плохо. Джордж потянулся за новым листком бумаги, потер руки над золотым гербом и посмотрел в окно. «Как это сказала Джини?» – пытался он вспомнить. Он представил место, где она стояла. Это было на склоне горы, на полпути до деревни Чопина. Они остановились там, чтобы обозреть окрестности, и вдруг взяли и решили устроить пикник в этом месте. Хиггинс тут же засуетился, стал отдавать приказания, стелить ковры, устанавливать складные столы под деревьями. Когда они стояли в ожидании, что их пригласят садиться, Джини повернулась к нему и сказала… Что? Что-то насчет моря… что-то о… Джордж ломал голову, но ничего не мог вспомнить.
«И эта шляпка выглядела на ней чертовски хорошо, – подумал он. – Нужно не забыть сказать ей. – Он сделал мысленную пометку. – Да, так о чем это я?.. А, да… Джини. «Посмотри, Джордж! Посмотри, какое море серебряное!» Да, вот что она сказала! «Оно как что-то твердое, как будто по нему можно пройти, как по суше». И тогда Джеффрис сказал: «Миленькая малютка, ваша жена».
На его аристократическом лице появилась такая ленивая улыбка.
«Миленькая малютка! Нужно же, чтобы старина Джеффрис так сказал! – От удовольствия Джордж буквально расплылся. – Джини, она обратила на себя внимание английского дворянина!»
«Пройти по морю, как по суше», – сказала она. Ведь она не только красивая женщина, но еще и поэтическая натура. Определенно этот день – целиком и полностью день Джини. Даже Бекман не был таким кислым». «Дорогой отец!..» – еще раз начал Джордж…И маленькая Лиззи в той испанской шали! Внезапно перед его глазами возникла картина, как Лиззи обернулась шалью, позируя для фотографии. «Она тоже будет красавицей, – сказал он себе, – я не я буду». Джордж покачал головой, представив себе, как он разочаровал местных пастушек. «Разве кто-нибудь вроде этого мошенника Уитни или нашего молодого лейтенанта Брауна…»
Джордж улыбнулся, потом едва не расхохотался, когда вспомнил про Уитни и леди Марину. Бедняга сам напросился и чуть было не сверзился с горы, когда попытался достать шарфик этой девицы. Геройство требует жертв!
Ну и видик у него был, он прижимался к краю скалы, вцепившись в остатки приличного по размерам куста, а ногами царапал по скале и выскреб оттуда всю сухую почву и еще, как сумасшедший, вопил: «Эй вы там, наверху! Вы что, не слышите? Эй, вы!»
Ну и смеялись же все! Бекман с Джеффрисом вытащили этого беднягу на твердую землю, и все женщины сгрудились вокруг, все хихикали и охали:
– Уитни, вы же могли разбиться…
– И как только вы, мужчины, можете такое делать?
– Как не стыдно…
– Не слушайте их, Уит, они же просто бесчувственные животные!
«Прямо как в добрые старые времена в Принстоне, – подумал Джордж. – Пикники около Лоренсвилля… когда дождь загнал их в брошенный сарай, они тогда целовались в темноте. Как звали тех девочек? Одна была Мона… потом Нэнси… как ее… до Джини, конечно… задолго, задолго до нее…»
Джордж вернулся к письму. «Со всеми этими воспоминаниями далеко не уедешь, – сказал он себе. – Пора браться за дело, старик. Размечтался, хватит!» Он взялся за перо. Он чувствовал себя таким здоровым, каким не был давным-давно, бодрым, в хорошей форме и полным жизни.
Дорогой отец, привет с Мадейры!
Благополучно прибыли. Наш отличный «Альседо» проделал свой первый переход через океан просто великолепно. Благодаря также тому, что прекрасно потрудились капитан Косби и команда. Я лично присутствовал при отдаче якоря и могу сказать тебе, что зрелище было исключительно впечатляющим. Исключительно впечатляющим.
Мистер Джеффрис и другие были на месте и встретили нас. Спасибо за рекомендацию. Аристократическая семья, но весьма разумная. Все именно так, как я надеялся. Как и сам остров.
Мне здесь попалась на глаза любопытная книжонка под названием «Земля вина», написанная нашим соотечественником (филадельфийцем!!!) и напечатанная в I901 году. Подумал, что она может повеселить дорогой старый Линден-Лодж с его оставшимися дома обитателями. Может, и сам напишу какой-нибудь трактат, когда доберусь до дому.
Через два дня губернаторский бал (в мою и моей супруги честь), так что мы переберемся в сам Фуншал и сможем посмотреть как следует все побережье. До праздника ждем гостей на борту, будем принимать их весь день. Корабль очень всех занимает. Как бы не пришлось отбиваться от любопытных палками! Не уверен, что здешний причал может выдержать такой наплыв людей.
Огден в порядке, и этот человек, Браун, кажется знающим свое дело.
Юджиния шлет нежный привет. Дети здоровы и сделались настоящими маленькими моряками.
С наилучшими пожеланиями ваш сын Джордж.
«На сегодня хватит», – решил Джордж, еще раз откинувшись в кресле. Он попытался услышать рев машин, но вспомнил, что корабль стоит на якоре. Можно было слышать только, как шумят топки, пожирающие уголь, и от этого создавалось чувство необыкновенного уюта, похожего на прислушивание к биению собственного сердца.
