просто поцокали языками, и стали о чём-то переговариваться шёпотом, быстро записывая какую-то чепуху в своих блокнотах. Это чуть не побудило его применить новообретённую силу, чтобы задушить их. Хотя, конечно, он отделался легко, по сравнению с некоторыми другими случаями, которые он видел. Он всё ещё вздрагивал, когда просто думал о них.
Но всё для Бога и государства, верно? Он постоянно твердил это себе.
Невзирая на то, что имплантаты сделали с его телом, операция была признана успешной и ему дали это задание. Одна из причин, по которой он сейчас был погружён в грязные сточные воды, стараясь побороть головную боль, пока, оставаясь абсолютно неподвижным, орудовал этой рукой. Поскольку остальная Внутренняя Сфера полагала, что только капелланцы экспериментируют с человеческими миомерными имплантатами. Если его схватят или убьют, что маловероятно, имплантаты будут указующим перстом на Дом Ляо. В конце концов, было хорошо известно, что Джордж Хасек по собственной инициативе начал набеги на Конфедерацию в 3060-61-м годах, в попытках сохранить осаждённый Сент-Ивский Компакт. Ничего не могло спасти старого союзника, и в 3063-м Компакт был снова влит в Дом, от которого отделился тридцать лет до того. Никто не будет удивлён, если капелланцы отомстят герцогу.
После ещё одной пятиминутной паузы, он начал аккуратно проталкиваться через плёнку, боль стихла до постоянной тупой фоновой пульсации, которую он научился игнорировать. Любое отверстие позволит проникнуть свету и звуку, не говоря уже о сильном изменении воздушного давления и температуры, что приведёт к тому, что сигнализация пошлёт сигнал отсюда в Грот.
Прошло ещё двадцать минут, прежде чем он проник через плёнку. Он вылез в небольшой кладовой, и опустил крышку люка обратно на место. Через очки ночного видения он осмотрел размытое, зеленоватое пространство, которое, кажется, было большой обслуживающей кладовой, в которой находились ящик инструментов, ведро и швабра. Перейдя в угол, он распылил на себя содержимое аэрозольного баллона, который достал из другого кармашка. Пена быстро растворила грязь на его костюме, заставив её осыпаться, и уничтожила запах. Не дело, если характерный запах канализации выдаст его. Через три минуты всё было сделано, а через ещё две – его костюм высох окончательно.
Уверенно двигаясь, Ларри присел у двери. Он достал микроноутпьютер с присоединённым оптоволоконным кабелем из ещё одного водонепроницаемого кармана и медленно просунул другой конец под дверь. Вращая его вперёд-назад, он мог видеть сильно зернистую картинку тёмного пустого коридора за дверью. Закончив, он сунул портативное устройство обратно в карман.
Он проверил игольчатый пистолет «Маузер-и-Грей», который носил на поясе и пользовался им левой рукой. Это страшное оружие срезало стрелки или иглы с полимерно-композитного блока и стреляло ими с помощью сжатого газа. Конечно, дистанция стрельбы была очень малой, и любая броня защищала от выстрела, но у игольника не было никакой осязаемой отдачи. Ещё одним преимуществом было то, что оружие стреляло абсолютно беззвучно и могло повредить человеческую плоть сильнее, чем любое индивидуальное пулевое или энергетическое оружие, доступное на рынке. Хотя конкретно эту модель предпочитали в Лиранском Альянсе, спецслужбы почти всей Внутренней Сферы использовали игольчатые пистолеты. Если вещь была хорошей, её стоило заполучить, даже если её приходилось покупать у врага.
Кроме этого, у него на поясе был звуковой станнер, которым он пользовался правой рукой, – ему было сложно понять, как люди могли функционировать, не владея свободно обеими руками. Милый маленький приборчик, испускающий сверхвысокие частоты, от которых теряли сознание даже противники, закованные в броню, а их мозг просто выкипал, если они оказывались слишком близко.
Открыв дверь, он скользнул в полутьму и начал пробираться по коридору. С точки зрения здравого смысла, эта операция была самоубийством. Просто невозможно пробраться во дворец герцога и убить его за такой короткий срок, особенно в этом древнем строении, которое видело множество подобных интриг на протяжении веков. Слишком многое могло пойти не так. По большей части, пробраться внутрь было легко. А вот выбраться наружу после завершения работы – вот на чём можно было провалиться, если, конечно, не изучить свой случай, увеличив все возможные шансы и уменьшив угрозы.
На некоторых «мокрых делах» он изучал объект больше четырёх месяцев, прежде чем нанести удар. Но время было роскошью, которой на этом задании он не мог себе позволить. Архонтесса обратилась к Эм- Ай-6, элитным частям особого назначения, также известным как «Бешеные Лисы», и он получил эту миссию. В любое другое время его могли поручить Шарлотте, наверное, лучшему агенту подразделения. Он всё ещё не мог поверить, что эта стерва была на стороне Виктора в постоянно растущем расколе, который угрожал целостности «Лис».
Встряхнув головой, чтобы избавиться от мрачных мыслей, он продолжил идти по коридору, перпендикулярному тому, в который он вошёл первым. Ещё через дюжину метров он скользнул в лестничный колодец и начал подъём на верхние этажи. На каждой лестничной площадке были расположены камеры, которые вынуждали его двигаться чрезвычайно медленно, позволяя своему костюму обманывать системы безопасности.
Когда Ларри прошёл через дверь на второй этаж, пожилая женщина, одетая во что-то похожее на рабочий халат домашней прислуги, открыла дверь и направилась к лестнице, ведущей вниз. Он двигался достаточно медленно, чтобы его камуфляж приобрёл серовато-белый цвет стены, но какое-то шестое чувство заставило её обернуться и посмотреть прямо на него. Не желая иметь необходимость избавляться от тела прямо сейчас, Ларри предпочёл бы переждать её. Замешательство, однако, стало её смертным приговором.
Его правая рука рванулась размытым движением, чтобы выстрелить из звукового станнера. Ствол практически касался её носа, и оружие было настроено на самую высокую частоту; её мозг разрушился мгновенно. Уже мёртвое, её тело дёрнулось, будто в судороге, и с шумом покатилось вниз по ступеням. Маленькое оружие, почти полностью укрытое его рукой в перчатке, не будет заметно камере безопасности. Он стоял без движения несколько секунд, давая любому охраннику, наблюдающему за камерами, возможность пропустить взгляд мимо его силуэта на упавшее тело. Затем он продолжил свой медленный подъём, уже забыв про труп.
На пятом этаже он вновь просунул оптоволоконный кабель под дверь, чтобы посмотреть на коридор, оказавшийся пустым. Этот, однако, был лучше освещён и демонстрировал роскошь дворца герцога. Слегка приоткрыв дверь, он проскользнул внутрь и медленно продолжил красться ближе к своей цели. По своим внутренним часам он знал, что сейчас было около двух часов ночи, и новость о вторгающемся флоте скоро достигнет дворца. Герцог, безусловно, пойдёт в свой кабинет во дворце прежде, чем направится в региональный военный штаб. И это был момент для нанесения удара.
Пройдя по всему коридору, он свернул в ответвление, ведущее дальше во дворец. Всё шло по графику, и он должен войти в кабинет Джорджа лишь ненамного позже, чем запланировал. Всегда лучше всего было наносить удар в месте, где жертва чувствовала себя увереннее всего, цель там наиболее уязвима. Коридор, в который он вошёл, был примерно двадцать метров длиной, и, очевидно, сейчас реставрировался. Пол, стены и потолок были бетонными панелями, без путей выхода.
Стараясь двигаться быстрее, без риска для камуфляжных свойств его одежды, он внезапно услышал голоса с другого конца коридора. Оглянувшись назад, он заметил, что пересёк большую часть. Никаких путей для отхода, если вдруг сотрудник службы охраны вывернет из-за угла; его ум работал в лихорадочном темпе. Кажется, ему снова придётся испытать пределы его нового имплантата.
Присев, он использовал свою превосходную физическую форму, чтобы подпрыгнуть к потолку. Когда его рука соприкоснулась с плоскостью, он приготовился к боли и вогнал пальцы в бетон. Для его ушей, привыкших к почти полной тишине за последние четыре часа, этот звук показался рёвом лавины. С его пальцев сорвало большую часть костюма, равно как и кожи. Но эта боль была ничем, по сравнению с раскалённым ножом, вонзившимся в правую часть его головы, когда мигрень чуть не послала его в небытие.
Борясь с рефлективной рвотой, которая угрожала разбрызгать содержимое его желудка по всему полу, он поднял себя в воздух и прижался к потолку всем телом так сильно, как только мог. Вытаскивая левой рукой свой звуковой станнер, он приготовился к худшему развитию событий. Хотя он не мог больше видеть, его уши всё ещё работали хорошо.
Несколькими мгновениями позже, пара охранников вошла в коридор, шагая неторопливо и болтая о пустяках, не представлявших собой ничего важного. Ларри замедлил дыхание быстрым упражнением из
