– Лейтенант Петерсон, – сказала субалтерн-офицер Дора Пелтран из кабины своего «Файрбола», – Кажется, к нам гости пожаловали.
– Что? – Сэмюэль Петерсон вгляделся в обзорный экран своего «Мэнь Шэня», не веря своим ушам. Как, чёрт возьми, лиранцы прознали об этом строении посреди Ньюсиртисских тропиков?
– Похоже, полурота, подходят с азимута два-шесть-девять, всего в километре от моей позиции. Ещё они движутся быстро, лейтенант. Скорее всего, лёгкие мехи, или крайне быстрые средние.
– Проклятье, – сказал Петерсон. Его мозг лихорадочно работал, стараясь выбрать оптимальный вариант действий. В конце концов, у него было только разведывательное копьё. Никто не ожидал, что войска захватчиков узнают об этой вспомогательной ГИГ-станции.
Полурота означала, что у врага восемь машин, похоже, все восемь мехи. Это было вдвое больше, чем его отряд. Хотя его копьё имело преимущество защитников, плюс хорошее знание местности, но двойное численное превосходство противника не было залогом успеха. Особенно учитывая, что его пятидесятипятитонный «Мэнь Шэнь» был тяжелее всех машин в отряде.
– Лейтенант? – поторопила Пелтран.
– Я думаю, чёрт возьми. Дай мне минутку. – Петерсон убеждал себя, что этого не произойдёт, но ему всё же стоило вызвать подкрепление, когда вчера пришло сообщение, что главная ГИГ-станция в Сасо была выведена из строя в результате диверсии. У вторгшегося противника не было времени глушить связь, и это было причиной охранять этот реликтовый передатчик, некогда принадлежавший «Прометей Инкорпорейтед» Звёздной Лиги. Хотя станцией и не пользовались больше века, она поддерживалась в достаточно хорошем состоянии, чтобы послужить в экстренных ситуациях. Даже уступая врагу в численности, он не осмелился отступать. Он будет уволен так быстро, что дверь за ним захлопнется со шлепком прямо по спине и заду до того, как он выйдет. Не говоря о том, что скажут его друзья-мехвоины. С другой стороны, он останется жив.
– Лейтенант, не хочу проявить неуважение, но они приближаются действительно быстро. У нас всего пара минут, прежде чем они будут тут.
– Субалтерн Пелтран, я слышал и понял ваш первый доклад, – рявкнул Петерсон. – Я хочу, чтобы вы вернулись сюда сейчас. Нас уже превосходят числом. Меньшее, что мы можем сделать, – это встретить их всем копьём. – Учитывая, что максимальная скорость «Файрбола» была более чем сто восемьдесят километров в час, он не знал других мехов, которые могут перехватить мех Пелтран.
Взглянув на главный обзорный экран, он тяжело вздохнул. ГИГ-станция была позади, а перед ним раскинулся идиллический пляж, омываемый морем. Множество солнечных дней он провёл, катаясь по этим волнам на доске. Пальмы покачивались от бриза, и он мог видеть отсюда свой гамак, подвешенный между двумя деревьями. Недавно он вышел в море на катамаране, и поймал самую большую рыбу, которую видел в жизни. В обычных условиях это было самое лёгкое назначение на Нью-Сиртисе, если вас устраивало жаркое тропическое солнце после большого количества снега и льда. Подразделения часто оспаривали право быть направленными сюда.
Теперь его действительно надо будет оспаривать, и Петерсон боялся, не только за себя, но и за маленький кусочек рая на замороженном шаре Нью-Сиртиса. Он развернулся и направил своего «Мэнь Шэня» в сторону от пляжа, мимо старой обсерватории дальнего космоса и её ГИГ-станции. Возможно, он был не лучшим воином или командиром, но он был умелым солдатом, который поучаствовал в своей доле сражений. Он служил настолько хорошо, сколько мог, и никто не мог требовать большего.
Он сжал челюсти, чтобы переключиться на общую частоту своего копья.
– Хорошо, отряд, у нас проблемы. Восемь неопознанных объектов быстро приближаются к нам, и мы должны остановить их. Мы не можем просто сидеть тут и ждать нападения, так что я хочу напасть первым. Скорость позволяет нам встретить их на полпути, в карстовой долине, через которую они идут, мы можем их перехватить, – по крайней мере, он надеялся на это, если им повезёт. – Выдвигаемся.
Хор голосов подтвердил приказ с разной степенью энтузиазма.
Голос Доры Пелтран, чей двадцатитонный «Файрбол» был быстр, как молния, но снабжён словно папье-маше вместо брони, звучал возбуждённо. Или она была безрассудна, или очень уверенна в себе. Возможно, и то, и то.
Субалтерн-офицер Ли Су также выразил доклад громко и чисто, добавив, где захватчики смогут найти свои мехи после того, как он с ними разделается. Хотя его тридцатипятитонный «Бэттл Хок» считался лёгким мехом, это был превосходный лёгкий мех ближнего боя. У него была достаточная скорость для быстрого сокращения дистанции и отступления, а три средних импульсных лазера могли вскрыть даже средний мех.
Гэри Руссо, последний член копья, пилотировал «Энфорсер» модификации ENF-5D, известный как один из самых прочных из когда-либо производимых средних мехов. Не такой шикарный, как «Мэнь Шэнь», которым завладел Петерсон в рейде на Дом Ляо, но достаточно неплохой. Голоса Руссо почти не было слышно, он едва шептал в микрофон. Было парадоксально, что двое мехвоинов в самых тяжёлых машинах волновались больше всех, хотя, возможно, причиной этого был больший боевой опыт, подсказывающий им, чего ожидать. Дора и Ли пробыли в фузилерах меньше времени, чем их товарищи по копью.
Петерсон выбросил подобные мысли из головы, и заставил себя сосредоточиться на предстоящем задании. Приведя в действие педали ножного управления, он двинул «Мэнь Шэнь» вперёд, позволяя телу двигаться вверх-вниз. Он довольно долго не мог привыкнуть к походке «Мэнь Шэня», с его гнущимися в обратную сторону ногами, и выступающей вперёд кабиной. Но теперь он чувствовал себя текучим, как вода, смертельно опасным элементалом, чьи изумрудные энергетические лучи отнимут жизнь у вражеских машин.
После нескольких минут пути через всё учащающиеся карстовые впадины, которые предоставляли отличное укрытие для меха, он услышал гудок, предупреждающий его о захвате в прицел противника. Уклоняясь влево и вправо, Петерсон попытался сбросить захват, когда десять ракет дальнего действия устремились к нему. Как часто случалось со стандартными РДД, они потеряли цель и взорвались далеко позади него. Даже грязь, поднятая их взрывом, не долетела до его «Мэнь Шэня».
– Контакт! Повторяю, есть контакт, однако всё ещё не вижу противника, – сказал он в микрофон. – Эти впадины мешают мне опознать машины противника.
– Вас понял, лейтенант, – ответил Руссо. – Я также ничего не вижу, всё скрывает рельеф.
– Да, но это значит, что они тоже не видят нас, – вставил Су.
Мёртвая тишина на связи подсказала Петерсону, что последний комментарий попал в цель. Его копьё не хотело, чтобы их обнаружили, и чем дольше враг будет выяснять своё преимущество в количестве, тем дольше протянет подразделение. И чем дольше они продержатся, тем больше шансов у них будет справиться с этим.
Достигнув одной впадины, которая была закрыта с трёх сторон, а с четвёртой давала вид на открытую местность, Петерсон попятился, чтобы попасть туда. Он надеялся, что это даст ему дополнительный выстрел в любой проходящий мимо мех, прежде чем тот заметит его. Затаившись, он выключил столько теплорассеивателей, сколько осмелился и снизил мощность своего термоядерного реактора, чтобы скрыть свою ИК-сигнатуру. Это был риск, который мог помешать ему достаточно быстро вернуть «Мэнь Шэнь» к работе в полную мощность.
По командной линии пилоты его копья также сообщали о контактах с врагом.
– На меня несётся «Вульфхаунд». Кажется, стандартный WLF-2, – сказал Су.
Петерсону это не понравилось. На открытой местности «Вульфхаунд» разорвёт его «Хок» на части. Он только надеялся, что прыжковые двигатели Су помогут тому оставаться в безопасности.
– Тут «Тэйлон», старается что-то сделать со мной, но я извожу его бегом, – отчиталась Дора Пелтран. Её голос звучал ликующе.
Слушая, Петерсон почувствовал, что его нейрошлем внезапно потяжелел до целой тонны. Она,
