Туоно призывает к себе тень и говорит: «Пойдешь вот этой дорогой». Сын Туоно живет на горе рядом с шапуно Туоно. Тропа, ведущая к нему, некрасива. Красивая тропинка, по краям поросшая цветами, начинается дальше. Заканчивается она пропастью, но увидеть ее дано не всякому. Подступы к ней усыпаны красивыми листьями. В обрыве беспрестанно бурлит и клокочет смола. Сам Туоно красив и статен, как тушауа, и шапуно у него похоже на шапуно яноама. Вместе с Туоно живут мертвецы, они все очень красиво разрисованы и стали еще прекраснее, чем при жизни. Души умерших не обрабатывают плантации и не ходят на охоту. Они все едят авокадо и мукаму — маленький черный лесной плод[35] . Девушки там благоухают цветами. Никто не стареет, не болеет и не мучается. Но если ты в этой жизни вел себя плохо, то тебе не попасть в шапуно Туоно. Плохие яноама, не послушавшись сына Туоно, выбирают красивую тропу, доходят до пропасти, называющейся Шопариваке, и падают в нее. Оттуда им уже не выбраться, и больше они не увидят своих родных». Такую же историю мне рассказал и Фузиве.
Иногда, когда вдалеке слышались раскаты грома, а дождь не начинался, индейцы говорили: «Это в Шопариваке плачут и кричат от боли мертвецы. Бедняги. Там жарче, чем на солнце, а они вдобавок плавятся в смоле». Я говорила тем, кто убил в бою чужого воина: «Вы плохие и попадете в кипящий Шопариваке». «Нет,— отвечали они,— мы не попадем, мы убивали в честном бою». Фузиве говорил мне: «Вот ты попадешь в Шопариваке, потому что, когда у тебя берут твою куйю, ты начинаешь кричать и ругаться. Бананами ты тоже не любишь делиться. Те, у кого есть еда или еще что-нибудь, а они отвечают: «У меня ничего нет, а то бы я охотно дал»,— вот они и попадут в Шопариваке». Старая мать Фузиве говорила мне: «Я очень боюсь Шопариваке, поэтому я даю все, что у меня ни попросят».
УСТУПЛЕННАЯ ЖЕНА
Однажды мы, жены Фузиве, отправились ловить рыбу на дальнее игарапе. Вечером, когда мы вернулись, каждая разожгла свой костер. Мы наловили много рыбы и теперь принялись жарить ее в пакетах из листьев. У жены хасубуетери был маленький сын и девочка постарше. Вдруг малыш заплакал. Фузиве спросил: «Почему он плачет?» «Не знаю,— ответила я,— может, переел рыбных икринок».
Фузиве стал искать мать малыша, позвал несколько раз: «Шаботами, Шаботами». Женщина не отвечала. «Не видела, куда она пошла?» — спросил у меня Фузиве. «Не знаю»,— ответила я. Тогда Фузиве взял малыша на руки и сказал другой своей жене, арамамисетери: «Возьми гамак Шаботами, незаметно обойди все очаги и, как увидишь ее, отдай ей гамак. С кем бы она ни была, пусть даже с моим братом, отдай ей гамак, а мужчине скажи: «Мой муж вручает тебе гамак и жену. Вам очень приятно беседовать, вот и оставайтесь вместе».
Женщина взяла гамак и пошла искать Шаботами, которая как раз о чем-то беседовала с младшим братом Фузиве, сидя у его очага. У женщины не хватило храбрости сказать об этом Фузиве, Немного спустя она вернулась и сказала: «Я ее не нашла». «Ах, не нашла!» —воскликнул Фузиве. Схватил толстую палку и ударил жену по спине. Та упала и громко заплакала. «Так где она?» — грозно спросил Фузиве. «Сидит с твоим братом».— «Почему же ты не отдала ему гамак?» И он еще три раза что есть силы ударил бедняжку палкой. Потом той же самой палкой ударил по голове другую свою жену — Такому. Я думала, что меня он не тронет, но он и меня гак ударил палкой, что я упала. Но гут же вскочила и побежала к его старухе матери и спряталась за ее спиной.
Мать крикнула: «Что с вами случилось? Вернулись с богатым уловом, сели бы все вместе, поели рыбы, так нет, одна плачет, другая стонет. А ты, сын мой! За что их побил? Иди ложись спать. Твой отец говорил: «Мужчина — сын женщины, и он не должен ее бить». Ты забыл слова отца? Ты ударил и Напаньуму, а ведь она меня больше всех уважает». Я горько плакала. А Фузиве слушал молча, ничего не возражал. Потом он сказал: «Ты всегда защищаешь женщин». «Да, защищаю. Потому что они тоже люди и им тоже бывает очень больно». Фузиве, понурив голову, отошел.
Старуха сказала мне: «Иди спокойно доваривай рыбу, он больше тебя не тронет». Я с плачем легла в свой гамак. Фузиве посмотрел на меня и сказал: «Это все Шаботами. А вас я ударил оттого, что малыш плакал, и я сердился. А теперь, Напаньума, возьми ее гамак и отнеси ей. Может, брат так и не найдет другой жены и будет рад, что хоть Шаботами осталась с ним».
Я взяла гамак и сказала: «Мне уже раз попало по ее вине, с меня хватит. Если она вернется, я сама ее побью». И я, прихрамывая, пошла к очагу брата Фузиве. Он лежал в своем гамаке и ел бананы, а рядом сидела Шаботами. «Вот ее гамак,— сказала я брату Фузиве и, посмотрев Шаботами прямо в глаза, продолжала.— Отец твоего сына велел передать тебе гамак, чтобы ты навсегда осталась жить с этим человеком. Он тебя больше не хочет». Шаботами сказала: «Он попросил, и я принесла ему хворост».— «У него что, матери нет? Разве она сама не могла принести ему хворост? И потом, если ты уж и принесла, то должна была сразу вернуться к своему очагу. Я всегда так делаю. По твоей вине тушауа меня ударил. Если ты вернешься, я снова принесу твой гамак сюда».
Шаботами молчала. Брат Фузиве помрачнел и сказал: «Я ее не хочу». Швырнул на землю гамак и крикнул: «Скажи ему, что мне эта женщина не нужна». Я подняла гамак и ответила: «Нет, она тебе нравится, иначе бы ты не стал беседовать с ней, а сразу отослал назад». И я с силой бросила Шаботами гамак.
Тут подошла мать Фузиве и закричала: «Не хочу для моего сына эту старую, ленивую женщину. Сын мой, отнеси гамак своему старшему брату. Зачем тебе эта лентяйка, ведь она, чтобы напиться, ждет, пока другие принесут воды». Сестра Фузиве поддержала ее: «Брат, я уже подобрала для тебя молодую девушку. Ее мать согласна, эта девушка будет твоей женой». «Пусть берет сразу двоих»,— сказала я. Но брат Фузиве упрямо повторял: «Не хочу ее, не хочу, она мне не нужна».
Я вместе с матерью Фузиве вернулась к своему очагу. Мать сказала Фузиве: «Зачем ты послал ему гамак? Я не хочу, чтобы у твоего младшего брата была такая ленивая жена». Фузиве ответил: «Мать, пусть он пока возьмет Шаботами. Когда она состарится, он найдет жену помоложе». Мать ответила: «По-моему, ты ревнуешь ее к брату, потому и велел отдать ему гамак». «Если бы я ревновал, то не послал бы гамак, а избил бы палкой брата и жену. Нет, мне жаль брата. У меня целых пять жен, а у него ни одной. Вот теперь представился случай ему помочь». Тут мать подошла к Фузиве вплотную и тихо сказала: «Тогда ты должен был бы отдать ему жену помоложе. А то все скажут, что ты отдал брату самую плохую».
Шаботами вернулась к нам.
ЭПЕНА
Однажды в шапуно пришли четверо мужчин и две женщины конакунатери. Они говорили немного иначе, чем намоетери. Через некоторое время пришла еще одна конакунатери. Это была молодая женщина, жена одного из этих мужчин. Намоетери забрали ее, а ее мужу сказали: «Не защищай ее, не то мы тебя сразу убьем». Конакунатери тут же отправились в свое шапуно. Они живут далеко в глубине гор Конакуна (буквально — «муравьиные горы»). Чтобы добраться до них, надо пройти мимо всех шапуно арамамисетери и мамунатукатубетери. Фузиве, до того как я с ним познакомилась, воевал против конакунатери с целью захватить у них женщин.
Как-то раз несколько намоетери пошли на охоту и убили трех диких свиней. Когда они стали делить добычу, то одному из охотников пишиаансетери дали только ногу. Тот воскликнул: «Как? Мне одну лишь ногу? Свиней было три. Я вам не собака». Он бросил наземь свиную ногу, схватил палку и ударил по голове другого охотника. Тот упал, но тут же вскочил и ударил обидчика палкой. Началась драка, и вскоре она стала всеобщей. В конце концов пишиаансетери ушли из шапуно.
Спустя много времени они решили помириться. Когда пишиаансетери вернулись, намоетери сказали им: «Сначала спокойно поешьте банановое мингау. Ведь когда вы надышитесь эпены, то станете как безумные, начнете бегать и непременно опрокинете кору с банановой кашей». Когда все поели, женщины
