За небесной рекой

меня, тебе действительно не следует выходить за меня замуж.

— Несколько минут назад ты говорил нечто иное.

— Любовь сделала меня непоследовательным.

— Я и сама не знаю, что мне нужно…

— Тогда не выходи за меня! Я знаю, что хочу сделать, знаю, в чем состоит мой долг. Если я стану твоим якорем, а ты кораблем, связанным со мной длинной тонкой цепью, то нам лучше не связывать себя браком.

— Да… Иначе он превратится в пародию. Я мог жениться во время войны. Жена бы осталась дома, я бы отправился на фронт… Потому я этого и не сделал. Подобной философии я придерживаюсь и поныне.

— Выходит, мне не следует выходить за тебя замуж?

Кавасита отвернулся от Анны и раздраженно пожал плечами.

— Я этого не говорил.

— Я тоже так не считаю. Но я не уверена, что мы сможем разом уладить все проблемы. Сможем ли мы придти к разумному компромиссу?

— Поживем — увидим.

— Главное — хранить верность друг другу…

— Ты в этом уверена?

— Да. Что касается деловых путешествий… Вернее, даже не так. Планируя путешествия любого рода, я буду советоваться с тобой. Мы не будем вырабатывать жестких правил, они нам в любом случае не помогут.

— Все правильно.

— Не знаю, сколько мне нужно путешествовать, чтобы поддерживать себя в форме. Ты поможешь мне понять это. — Она обняла Есио и склонила голову ему на шею. — Мы противоречим сами себе. Ни ты, ни я не знаем того, как решаются подобные проблемы. Одного здравомыслия недостаточно.

— Мы не будем принимать поспешных решений. Пусть все идет своим чередом.

— Я хочу, чтобы ты всегда был рядом со мной.

Кавасита рассмеялся.

— Мы оба сошли с ума. Ты еще больше, чем я. Ты обладала всем, но желала большего — удовлетворяться чем-то меньшим. Я же готов мириться с чем угодно, но только не с расставанием. — Он повернулся к Анне и заглянул ей в глаза. — Меня страшит мысль о расставании…

— Не надо так говорить, — пробормотала Анна.

— Тогда ответь — чем мы отличаемся друг от друга? Мы вступим в брак подобно тому, как это делали миллиарды людей до нас. Мы боимся потерять друг друга, боимся расстаться, верно? Верх незрелости. Мы ведем себя, как дети.

— В отличие от тебя я вышла из этого возраста совсем недавно, — заметила Нестор.

— Да? А ты посмотри на меня повнимательнее. Я остался таким же, каким был в двадцать пять лет. Мое тело ничуть не изменилось. Люди, окружавшие меня, могли относиться ко мне, как к патриарху, но это ничего не меняло.

— Да и в постели ты не очень-то походишь на старца.

— До последнего времени моими любовницами были бесплотные духи. Я спал четыре столетия — спал и видел сны. Если я женюсь на тебе, ко мне вернется подлинная жизнь…

— Я хочу, чтобы тебе было хорошо…

— Теперь, после того, как произнесены все эти слова, женитьба превращается в пустую формальность, верно? Праздник, устраиваемый нами для других членов экипажа, не более.

— Честно говоря, я страшно не люблю все эти формальности.

— Все очень просто. Выход, церемония, свидетельство сторон, — усмехнулся Кавасита.

Нестор коснулась подбородком его груди и заулыбалась.

— Кто бы нам счастья пожелал…

— Слушай, а вина у тебя случаем нет?

— Нет ничего проще. — Нестор заказала вино, и в следующее мгновенье с обеденного столика взлетели два наполненных высоких бокала. — Виноградное… — — прошептала она. — В грузовом отсеке хранится несколько бочонков с таким вином. Я купила их на Земле перед самым вылетом специально для нашей свадьбы. Давай для начала попробуем его сами…

Они подняли бокалы друг за друга.

— Боже, — рассмеялась Анна, отерев губы, — да ведь оно совсем незрелое! Придется отправить его на переработку.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Выдержка из записей Есио Каваситы. Перевод с японского осуществлен Программой-Переводчиком (Тревор) — 1360 -C20.

'Женитьба. Какая мелочь. Тебе уже за четыреста, а ты все о том же. До этого я был женат семь раз, правда жен моих на деле не существовало. Сие установление мне уже знакомо, хотя божественные духи могли и исказить некоторые детали.

Анна Сигрид Нестор — сильная, любвеобильная, ранимая. Все это походит на прыжок с высокой кручи. Там, под куполом, такие мелочи, как женитьба, никогда не вызывали у меня особых переживаний. Наверное, нечто подобное испытывает актер, играющий отведенную ему роль. На что я себя обрекаю? Пройдет еще сколько-то времени, и моя жизнь подойдет к своему закономерному концу, к смерти. Возможно, все это время я так и буду оставаться женатым мужчиной. Такие дела. Анна тоже страшно нервничала. Мы были мокрыми от пота. Несли какую-то чушь. Смеялись над собственными ошибками. Кто-то плакал вместе с Анной. Кто-то смеялся вместе со мной, когда я разволновался настолько, что стал забывать английские слова.

Женитьба проходила в грузовом отсеке. Церемонией руководил экуменический служитель. Свидетельство было составлено Программой-Советником 'Пелороса' и заверено тремя юристами-людьми. Мы не являемся гражданами какой-то определенной страны и потому не принимаем на себя практически никаких обязательств. Все очень просто. Дети — рожденные естественным путем или, что бывает куда чаще, выращенные exutero — автоматически получают право на владение определенной долей ценных бумаг, зависящей, главным образом, от общего числа детей и совокупной оценки принадлежащей семье недвижимости, исчисление оных процентов и долей производится персональными Программами-Советниками. Об иных отклонениях от международного права говорить не будем.

После того, как церемония и праздник завершились, Анна отвела меня в сторонку и сказала, что настало время начать наш медовый месяц.

Что мы и сделали.'

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Во время следующего дежурства 'Пелорос' открыто объявил о своем присутствии в Дельта системе Звездного Кольца. Анна назначила Каваситу заместителем командира посадочного модуля, и Кондрашев тут же начал знакомить его с работой исследователя.

В течение одной только первой недели были зарегистрированы позывные четырехсот различных судов, прибывших сюда вслед за 'Пелоросом '. Среди них был и флагманский корабль ее отца. Экипаж занялся подготовкой их встречи, и вскоре два «ныряльщика» уже находились на близких звездных орбитах. Начался обмен гостями, особыми припасами и новостями, которые не передаются по обычным каналам связи. Неожиданно для всех на борту 'Пелороса' появился и сам Донатьен Нестор. Анна встретила его на временной станции для приема гостей, находившейся в отсеке спускаемого модуля.

Это был высокий сухощавый человек с выразительными чертами лица, живо напомнившими Кавасите некоторые из его боевых масок — хищный крючковатый нос, вздернутые уголки век, тонкие губы, застывшие в высокомерной улыбке. Властно обняв Анну, он поздравил ее с тем, что ей удалось попасть сюда одной из первых, после чего повернулся к Кавасите.

— Насколько я понимаю это и есть новый член нашего семейства? — Медоточивый, негромкий, приятный голос. Он протянул Кавасите руку, и тот с готовностью пожал ее. Легкое, скромное рукопожатие.