Он покачал головой, не глядя на нее, и начал подниматься по лестнице.
– Еще пять минут.
На втором этаже Лэньер вставил карточку в щель на двери своего кабинета, прижал большой палец к небольшой пластинке и вошел. Дверь автоматически захлопнулась за ним. Он снял спортивные трусы и рубашку, переодевшись в голубой комбинезон научной команды.
Кабинет был обставлен со всей возможной аккуратностью, но в нем все же ощущался некоторый беспорядок. Небольшой стол, сделанный из перегородок контейнеров ОТМ, стоял рядом с хромированными ящиками, заполненными бумажными рулонами. Узкая полка с книгами соседствовала со стеллажами для блоков памяти, закрытыми прочными пластиковыми панелями. На стенах висели карты и диаграммы.
Широкое окно выходило на строения научного комплекса. На севере, на фоне безжизненной долины, покрытой песком, грязью и чахлой растительностью, неясно вырисовывались очертания далекого купола.
Гарри сел в легкое директорское кресло и положил ноги на подоконник. Его темные глаза, окруженные усталыми морщинами, глядели на далекую точку, где плазменная трубка пересекалась с куполом. Из-за рассеянного свечения трудно было разглядеть стометровое отверстие, которое вело во вторую камеру. Отверстие находилось в пяти километрах над атмосферой.
Через две минуты его личное время закончится. Он привел в порядок блоки памяти и электронные блокноты, просмотрел график дня, мысленно готовя себя к работе.
Под одним из ногтей была грязь. Гарри вычистил ее другим ногтем.
Если бы он только мог объяснить самые простые вещи – фигурку, колючую проволоку барьера, дерево, из которого сделан мост – все бы встало на свои места.
Камень мог бы объяснить все сам.
Единственное же объяснение, которое имелось сейчас, было слишком невероятным для того, чтобы считаться разумным.
Загудел зуммер интеркома.
– Да, Энн.
– Вы уже при исполнении, Гарри?
– Теперь – да.
– К нам приближается ОТМ.
– Наша спасительница?
– Полагаю, что да.
Хоффман сказала, что эта девушка – крайне важная персона, а слово Советника было одним из немногих, с чем Лэньер чувствовал необходимость считаться. За четыре года, прошедших с той вечеринки, он многое узнал о мировой политике и о том, как нации справляются с кризисами. Он осознал, насколько действительно неординарным человеком была Хоффман. Способная и с невероятной интуицией.
Но на той вечеринке она была абсолютно не права в одном: появление Камня не сигнализировало о прибытии инопланетян, во всяком случае – не в прямом смысле этого слова.
Гарри взял два блока памяти и процессор.
– Что-нибудь еще? – спросил он, стоя у стола Блейкли.
– Входящие и исходящие. – Энн протянула пачку сообщений.
Вдоль почти вертикального склона купола всегда дул мягкий холодный ветерок. Иногда падал снег, скапливаясь сугробами у железо-никелевых стен. Вход в лифт – идеальная полукруглая дуга – был, как и все туннели, служебные ходы и сважены, проложен в толще астероида с помощью мощных лазерных излучателей. Стены небольшого зала были гладко отполированы и протравлены кислотой, благодаря чему обнажились прекрасные треугольные узоры Видманштеттена, испещренные мелкими каменными вкраплениями.
Лифт представлял собой цилиндр размерами десять метров в диаметре и пять в высоту и использовался как для персонала, так и для грузов. По периметру шли поручни, а в полу имелись скобы для крепления груза. Наклонный туннель вел к скважине, выходящей на поверхность. По мере того как лифт поднимался, уменьшалась центробежная силау вращения Камня. Вблизи скважины сила тяжести составляла лишь одну десятую процента земной.
Путешествие заняло десять минут. Лифт мягко сбавил скорость и остановился; его противоположный выход вел в заполненный воздухом туннель.
С помощью электрической тележки, одной из двух десятков привезенных с Земли, Лэньер преодолел большую часть оставшегося пути по магнитному рельсу.
Тележка остановилась, и последние метры он проплыл, держась за направляющие канаты.
Первые причаливания в скважине были делом непростым. В то время еще не было соответствующих мощностей для вращения входных камер и достаточного освещения. Пилоты ОТМ раз за разом демонстрировали свое искусство. Первые исследователи в скафандрах проявляли немалую смелость, покидая корабль и приближаясь к стенам скважины, вращавшейся со скоростью три четверти метра в секунду. Сейчас, когда механизмы входной камеры были отремонтированы и вновь приведены в действие, процесс причаливания стал намного легче.
Три посадочных дока были достаточно просто устроены и вполне эффективны. Цилиндры внутри скважин вращались сами, чтобы скомпенсировать вращение Камня, разгоняясь, словно ротор гигантского электродвигателя. Один инженер управлял всеми доками, открывая и закрывая люки, координируя высадку пассажиров и разгрузку грузов.
Зона вокруг скважины была хорошо оборудована; ее заполняли склады и ремонтные мастерские. Здесь грузы проверялись, переупаковывались и либо доставлялись с помощью лифтов вниз, в долину, либо
