Водоворот, окружавший черный круг, начал подниматься, и силовое поле уносило их все выше.
– Идем, – сказал Йетс Лэньеру, когда исследователи двинулись вперед. Они снова собрались группой на расстоянии пятидесяти метров от помоста, по краям рабочей зоны Смотрителя Ворот. Земля внизу вспучивалась, создавая холм над поднимающимся склоном ворот.
Помост и силовые линии оставались горизонтальными. Рю Ойю снова взялся за клавикулу.
– Здесь есть сто тысяч возможностей, – пробормотал он. – С помощью клавикулы я могу почувствовать… познать их. Сейчас я узнаю о сотне тысяч миров, но мне нужен лишь один. Я прислушиваюсь к нему… Я знаю его характер… Я знаю конкретный участок, который он занимает. Клавикула ведет свое собственное зондирование, постоянно отслеживает его положение, но я направляю… И нахожу.
Его голос звучал возвышенно, торжествующе. Маслянистый черный круг расширился и приобрел ярко- лазурно-голубой цвет. Бронзовое вещество Пути вокруг него вновь стало твердым, образовав углубление с гладкими краями и голубизной в центре. Углубление росло; Патриция не удержалась и охарактеризовала процесс как заживление пространства-времени после неестественного вмешательства.
По окружности голубого пятна она рассмотрела искаженные, словно увиденные рыбьим глазом, очертания чего-то длинного, яркого и плывущего в окружении массивных темных объектов.
– Ворота открыты, – сказал Рю Ойю, тяжело опустив плечи. Он поместил клавикулу обратно в держатель и распрямил руки. – Теперь выясним, что находится по ту сторону.
– Мы войдем туда? – спросила Патриция.
– Нет, – с ноткой веселья ответил Смотритель Ворот. – Мы пошлем одного из наших механических друзей. Он сообщит нам о том, что увидит, и мы сможем принять решение без непосредственного риска для жизни.
Чаша силового поля подняла их к вершине помоста. Рю Ойю жестом показал Патриции, чтобы она шла впереди, и они присоединились к остальным возле рабочей зоны.
Кубический монитор размером, примерно, в метр – достаточно большой для подобных устройств – подплыл к новому склону и прошел через решетку помоста. Он бесшумно скользнул в углубление и через ворота. Йетс включил пиктор и настроил его на сигналы монитора, передаваемые трансляторами у помоста.
Лэньеру показалось, что Патриция стала выше ростом. Она выглядела более уверенной в себе, более спокойной. Сжав его ладонь обеими руками, она улыбнулась и прошептала:
– Я могу это сделать. Я это чувствую. Я смогу пройти.
Изображение, передаваемое монитором, еще не сфокусировалось. Йетс переводил пиктограммы, содержавшие информацию об условиях по ту сторону.
– Монитор находится в высоком вакууме, – сказал он, – с очень низким уровнем излучения. Если мы действительно в другой секции Пути, поток там, в основном, неактивен и стабилен.
– Там, похоже, вообще нет никакого потока, – заметил Рю Ойю, сосредоточенно нахмурившись.
Изображение прояснилось.
– Потрясающе, – спокойно сказала сенатор Ойю.
В каждой точке, где ворота пересекали Путь, туннелеобразная вселенная расширялась до диаметра, по крайней мере, в пятьдесят тысяч километров.
– Геодезический дрейф, – предположила Патриция.
– Что ж, возможно и так, – сказал Рю Ойю. – Но это может и не быть чем-то неотъемлемым.
Лэньер даже не стал просить объяснений; он сомневался, что сможет в них разобраться.
Путь был заполнен циклопическими сооружениями, черными кристаллическими массами длиной в тысячи километров. Некоторые из которых свободно плавали, отбрасывая широкие тени на противоположные стены Пути, проходя перед яркой змееподобной плазменной трубкой.
– Притяжение на поверхности составляет около одной десятой земной силы тяжести, – сообщил Йетс. – Параметры существенно отличаются, Рю. Не полагаете ли вы, что это другой Путь, не наш?
– Есть ли у нас основания считать, что кто-то еще мог создать вселенную, подобную этой? – спросил Смотритель Ворот.
– Нет, – согласился Йетс.
– На Путь оказало большое влияние наше собственное наследие. Мы сделали его цилиндрическим, и я сильно сомневаюсь, что другие могли бы его скопировать, если только не располагали безграничными возможностями.
– Тем не менее, такая форма удобна, практична, если предполагается вести торговлю…
Рю Ойю согласился, отрывисто кивнув. Казалось, он был сердит, разглядывая результаты своей работы.
– Очень странно, – пробормотал он. – Здесь нет явно выраженного потока, и плазменная трубка абсолютно неправильной формы. Я бы сказал, что имело место вмешательство.
– Джарты?
– Нет. Эти сооружения нехарактерны для джартов. Я не уверен, что смогу представить себе их практическое применение – это либо геометрические искажения, пространственно-временные возмущения, центры кристаллизации, или… – Он покачал головой. – Или это вне нашего понимания. И, кроме того, я очень сомневаюсь, что джарты смогли продвинуться столь далеко. Это пересечение – если это пересечение – должно быть за отметкой один экс пятнадцать – свыше ста световых лет вдоль Пути.
– Тогда там не может быть никаких ворот, – заявила Патриция.
