тридцати от него — было место для любого маневра, а большие туристские теплоходы проходили дальше к середине озер и каналов, поэтому нам не грозило столкновение с одним из них.
Город быстро проплывал мимо: набережная с аллеями для гуляния, исторический центр, пятиглавый храм Николая Святителя — красивый и грандиозный, настоящий собор, который городу и побольше нашего сделал бы честь. Его купола и кресты, отреставрированные два года назад, к крупному юбилею Города, сверкали на солнце.
— Действительно, благодать! — вздохнула Фантик, блаженно жмурясь. Ребята, мы ведь такие везучие как… как никто! Кто ещё сможет похвастаться таким путешествием во время каникул? И вообще, места замечательные… просто умереть!
— Подожди, то ли ещё будет, — сказал я.
Мы миновали город и пошли мимо лесистого берега.
— Смотрите! — заорал я.
На берег, из-под деревьев, вышла косуля — и удивленно смотрела на нас. К сожалению, мой крик её спугнул — она исчезла в мгновение ока.
Мы поаахали по поводу косули, а потом Ванька предупредил.
— Поворот приближается… Мне не справиться одному.
— Перебирайся на корму, к рулю, — сказал я. — А я буду управлять парусом.
Поворачивать при помощи паруса и руля до сих пор было для нас делом совсем не легким, требующим большого напряжения. Надо было изо всех сил тянуть нужные канаты и одновременно в нужную сторону поворачивать руль. Поскольку для того, чтобы вертеть руль, требовалось меньше физических усилий, мы договорились, что на поворотах и в сложных местах парусом буду править я, а Ванька — перебираться к рулю.
Пыхтя и обливаясь потом, Ванька стал переползать с носа на корму.
— Да сними ты пока свои доспехи! — не выдержала Фантик.
— Ни за что! — просипел мой братец.
Он нырнул под навес и взялся за ручку руля.
Поворот мы миновали на удивление лихо и плавно, редко когда у нас так здорово получалось. Фантик даже зааплодировала.
А за поворотом мы встретили первый туристский теплоход, огромный и ослепительно белый, с разноцветными флажками над палубами. Когда стемнеет, между этих флажков зажгутся цепочки разноцветных лампочек, и все иллюминаторы засияют золотым светом. Наша лодка вызвала бурный восторг и большое волнение среди модно одетого народа на палубах. Еще бы! Не часто встретишь большую парусную лодку, пестро раскрашенную, с драконьей головой на носу и с викингом на борту! Ванька махал туристам своим мечом и потрясал щитом, а на палубах теплохода вовсю защелкали фотоаппараты и застрекотали видеокамеры.
— Вот мы и увековечены, — сказала Фантик, когда теплоход остался позади.
— Так мы вообще можем выступать перед туристами и деньги лопатой грести! — воодушевился мой братец, осененный этой внезапной блестящей идеей.
— Какой же викинг выступает перед туристами? — подначил я. — Если ты викинг, ты должен нападать на все встречные суда, грабить их и сжигать, а пассажиров обращать в рабство.
— Я ещё этим займусь, — пообещал мой братец.
— Ребята, а до острова мы будем где-нибудь останавливаться на небольшой привал? — спросила Фантик. — Просто интересно поглядеть на незнакомые места.
— Обязательно остановимся, — пообещал Ванька. — Ведь викинги постоянно высаживались на сушу, для набегов на прибрежные деревни и крепости и пополнения припасов.
— Мы можем сделать остановку часа через два, — предложил я. — выберем местечко посимпатичнее и передохнем. А там до острова Коломак…
— До острова Буяна, — сурово поправил Ванька.
— …Ну да, до острова Буяна будет рукой подать. Времени у нас много. До острова мы дойдем не позже двух. Можем даже не сразу высаживаться, а обойти вокруг него, чтобы оглядеть со всех сторон и понять, где лучше причалить.
Ванька и Фантик одобрили этот план.
— Интересно, этот крест, созданный самой природой, он ещё цел? задумчиво проговорила Фантик.
— Все увидим и выясним, — сказал я.
Через широкую протоку мы вышли в другое озеро, поменьше нашего, оттуда в третье. Лодка шла так здорово, будто в ней самолюбие взыграло и она старалась показать Фантику все, на что способна, не желая позориться. Нам ещё никогда не удавалось управлять ей так легко и непринужденно. А может, наработанный навык наконец начал сказываться. И пейзажи разворачивались один прекрасней другого. В одной заводи мы даже увидели белые водяные лилии. Вы представляете, белые водяные лилии почти что поздней осенью?! Это ж уму непостижимо!
— Какая красота! — восхитилась Фантик. — Может, завернем туда и сорвем одну?
— Эти лилии занесены в Красную книгу, — предупредил я. — И штраф за один сорванный цветок — пятьсот рублей.
— Ага! — кивнул Ванька. — Мы это знаем, потому что отцу приходилось штрафовать всяких там горе- туристов, понятия не имевших, что эти цветы рвать нельзя, особенно в заповеднике.
— Но мы ведь не в заповеднике! — сказала Фантик. — Мы совсем в другой стороне. И их тут много. Ну, пожалуйста! Я вставлю лилию себе в волосы — и буду совсем как русалка! Ведь не может быть, чтобы их совсем никто никогда не рвал!
— Ну?.. — я поглядел на Ваньку.
Ванька пожал плечами.
— Я бы не связывался. Мы ведь, в конце концов, должны охранять природу…
Мой братец мог любую выходку отмочить, и драчун был ещё тот — в школе даже старшие ребята прятались, когда он впадал в ярость, а учителя волками от него выли — но во всем, что касалось охраны природы, и вообще всего живого, он был тверд как скала. Он ведь и к родителям Фантика относился с некоторым напрягом, из-за того, что они, разводя пушных зверей, должны были, естественно, их убивать, чтобы получить ценный мех на продажу. Когда я ему указывал, что ведь и отец убивает и кабанов, и диких гусей, и всякую другую дичь и птицу — которая почти целиком и составляла наш мясной стол он возражал, что это совсем другое. Отец, в общем-то, поддерживал в Ваньке этот настрой, хотя иногда говорил ему: «Только, надеюсь, благодаря воспитанию ты не вырастешь в одного из тех сумасшедших „зеленых“, которые берутся защищать природу, ничего в ней не понимая, и только вред приносят».
Вот такие дела, чтобы вы знали — или вспомнили, если вы читали предыдущие повести, где я уже об этом рассказывал.
Но вернемся к нашему плаванию.
— Аленький цветочек вообще был единственным на всей земле, и все-таки его сорвали, — сказала Фантик.
— Ага, и чем это кончилось? — насмешливо возразил Ванька. — Вон какие ужасы произошли!
— Никакие не ужасы! — заспорила Фантик. — Ведь, в результате всего, чудовище превратилось в прекрасного принца!
— Да о чем спорить? — сказал я. — Мы уже давно миновали это место!
— Ой, смотрите, ещё одна заводь с белыми лилиями! — воскликнула Фантик.
Я не выдержал.
— Вертай к заводи! — сказал я Ваньке.
— Ты что?! — Ванька, похоже, расстроился. — Неужели ты?..
— Раз ещё одна заводь — значит, это судьба! — сказал я. — Пусть Фантик побудет русалкой. Русалка и викинг в одной лодке — это вообще умереть… Только смотри, — предостерег я Фантика. — Сама за цветком не тянись. Надо сорвать его аккуратно, чтобы не раскачать лодку, так что предоставь это дело мне.
Разом просиявшая Фантик кивнула в знак согласия.
