Кортманн отъехал немного в сторону от Йона:
— Стало быть, это означает, что до тех пор, пока Йон не читает, он абсолютно безопасен. Я прав?
— По всей видимости, — ответила Клара.
Кортманн обвел взглядом окружающие их стеллажи с книгами.
— Но как только он начинает читать… — медленно, как будто произнося условия некой задачи, сказал он и после короткой паузы прибавил: — Будем исходить из того, что он сделал это без всякого умысла. — Глаза Кортманна остановились на Иверсене, который стоял, облокотившись о прилавок. — А вообще он в состоянии контролировать выбросы энергии?
— Насколько я могу судить, он не сознавал, что вокруг него происходит, — сказал Иверсен.
— Ну да, совершенно отключился, — подтвердил По.
— У меня сложилось впечатление, — сказала Катерина, — что Йон может регулировать мощность этих отклонений точно так же, как вы можете с той или иной силой делать акценты на разных местах в тексте. Просто та шкала, которой обладает он, намного больше. — Присутствующие смотрели на нее, очевидно не понимая, куда она клонит. — Если, как я подозреваю, физические явления возникают при особенно сильных отклонениях, то он вполне может их предотвратить. — Она подняла руку, выпрямив указательный палец, и добавила, прежде чем кто-то успел произнести хоть слово: — В то же время я думаю, что если выбросы энергии уже начали происходить, то их он регулировать уже не способен.
Несколько секунд все хранили молчание. Затем Кортманн сказал, разведя руками:
— Это всего лишь догадки. Единственный способ получить ответы на все наши вопросы — это задать их самому Йону, когда он очнется.
Иверсен кивнул, соглашаясь.
— Вы сказали, что хотите рассказать еще о чем-то, — скрещивая руки на груди, напомнил Кортманн.
— Мы побывали у Тома Нёррескова, — без всяких предисловий сказала Катерина. При этом она посмотрела в лицо Кортманна и Клары, желая проверить, какую реакцию у них вызовет ее сообщение. Кортманн на мгновение нахмурился, затем округлил глаза и приоткрыл рот. Клара же, по-видимому, сразу вспомнив названное имя, потупила взор.
— Разве его… — начал Кортманн.
— Да, его исключили из Общества более двадцати лет назад, — подтвердил Иверсен.
Катерина и Иверсен вместе поведали о встрече с Томом Нёрресковом, а также о теории существования Теневой организации. Почти целый час Катерина рассказывала, каким образом ей с Йоном удалось выйти на Тома и как сложилась их беседа. Иверсен же дополнял ее рассказ, вставляя различные свои соображения по этому поводу, а также описывая события, подтверждающие изложенную Томом Нёрресковом историю. В продолжение всего этого времени Кортманн сидел в своем кресле, сохраняя скептическое выражение на лице и не делая попыток комментировать услышанное. Клаpa же беспокойно расхаживала по залу, несколько раз она утвердительно кивнула. По уселся на полу, скрестив ноги по- турецки, и в течение всего рассказа выглядел обиженным — вероятно, из-за того, что его не посвятили в подробности раньше.
То, что говорили Иверсен и Катерина, звучало достаточно убедительно. Сама же девушка по мере излагаемой ими истории все больше и больше укреплялась во мнении, что им удалось вскрыть истинные причины не только событий двадцатилетней давности, но и тех, что происходили в последнее время. Она не находила в этой версии никаких изъянов, которые не были бы объяснены Иверсеном, приводившим различные примеры поведения Луки и его высказывания на этот счет.
Когда они умолкли, наступила долгая пауза, в течение которой никто из присутствующих не проронил ни слова. Клара перестала расхаживать по залу, а По склонил голову и устремил взгляд в пол.
— И где же Нёрресков теперь? — наконец спросил Кортманн.
— Наверняка по-прежнему на своем хуторе, — ответила Катерина, — и он не намерен покидать свое убежище.
Кортманн покачал головой.
— Лука мертв, и теперь вы строите эту свою теорию, основываясь только на бреднях полоумного отшельника, — саркастически заметил он.
— Однако… — протестующе произнес Иверсен.
— Пусть даже эта теория и объясняет кое-какие отдельные события, — прервал его человек в инвалидном кресле, — но я был там тогда, двадцать лет назад. И не замечал никаких признаков каких-то там тайных заговоров. И вот вам подтверждение. — Он кивнул в сторону Клары, которая, скрестив руки на груди, наблюдала за ним холодным взглядом. — Как только Общество библиофилов разделилось, нападения сразу же прекратились.
— Это доказывает только то, что Теневая организация добилась, чего хотела, — попытался возразить Иверсен. — Они стремились всеми силами ослабить Общество, расколов его, и это им удалось наилучшим образом.
— Вот уж, что называется, попали пальцем в небо! — вставил По с коротким смешком. — Теневая организация? Bay, как я испугался! — Он покачал головой. — Да придите же, черт возьми, в себя!
Кортманн одобрительно кивнул, в кои-то веки соглашаясь с По.
— И где же те улики, которые бы однозначно указывали на то, что к нападениям причастна Теневая организация? Мягко говоря, одни только фантастические предположения, и никаких доказательств того, что она существует. И напротив, есть группа улавливающих, которые все нам прекрасно известны и о которых мы знаем, что они обладают недюжинным потенциалом. Кстати, как нам найти эту Теневую организацию, если таковая и вправду есть? Где именно ее искать?
— Я знаю, — раздался позади них чей-то хриплый голос.
Все как один повернулись и с удивлением воззрились на Йона; он приподнялся, локтем опираясь на раскладушку.
— Я точно знаю, где надо начинать искать.
22
Хуже всего была жажда.
Йону казалось, будто в горло ему затолкали стекловату: такую резкую боль доставляло ему каждое глотательное движение. Кроме того, он испытывал жуткую слабость во всем теле. Даже для того, чтобы просто приподняться на локте, ему пришлось сильно напрячься, а перед этим — долго себя подготавливать, собирая в кулак всю силу воли. Поэтому некоторое время он лежал и слушал, что говорят другие, прежде чем решиться обратить на себя их внимание. Очнулся он, когда Катерина рассказывала об их совместном визите к Тому Нёррескову, однако до последнего момента не считал нужным вмешиваться.
Внезапно рука Йона подломилась, и он вновь упал навзничь на раскладушку. Большинство из присутствующих бросились ему на помощь. Катерина успела первой подбежать к раскладушке. Йон улыбкой встретил девушку — он был рад видеть ее в добром здравии.
— Все в порядке, — сказал он. — Просто я немного устал. — Почувствовав на лбу ее руку, он прикрыл глаза.
— Тебе больно? — спросил Иверсен.
Йон покачал головой.
— Можно мне немного воды?
Иверсен послал По в подвал за водой. Заметно было, что это поручение пришлось молодому человеку не по вкусу: все слышали, как он недовольно ворчал, спускаясь по лестнице.
— Ты что-нибудь помнишь? — нетерпеливо спросил Йона Кортманн.
Йон поднял руку, указал на горло и покачал головой.
— Тебя активировали, — стал объяснять Иверсен. — Именно тогда, во время сеанса, ты и потерял сознание. Мы даже стали бояться, что ты уже не очнешься.
