мужчиной, Катерина почувствовала, что его одежда пахнет табачным дымом, пивом и потом.
— А ну-ка давай войдем внутрь, — произнес он, и сильные руки увлекли ее в дверь.
Катерина не сопротивлялась — не потому, что хотела войти, просто силы уже полностью ее оставили. Она услышала, как за спиной у них захлопнулась входная дверь.
— Какого черта, Оле?! — тут же раздался хриплый женский голос. — Разве я не сказала, чтобы ты убирался домой? Мы закрыты.
Державший Катерину мужчина увлек ее к стулу и усадил.
— Черт побери, Герли, ты что, не видишь, что ей нужна помощь? — сказал он таким голосом, что сразу стало понятно: пьет он уже далеко не первый день. — А кроме того… кроме того, эту юную даму я знаю.
Катерина так изнемогла, что даже не могла сосредоточиться, чтобы подтвердить это или опровергнуть. Не говоря ни слова, она тяжело навалилась на стол, уронив голову на руки.
— Ладно уж, Оле, — смягчившимся тоном произнесла женщина. — Но учти, выпивки больше не получишь.
Звук открывшейся двери заставил Катерину вздрогнуть всем телом.
— Вон отсюда! — крикнула женщина у нее за спиной. — Мы закрыты.
Запыхавшийся мужчина попытался было что-то возразить, однако женщина не позволила ему сделать это, снова крикнув:
— Я сказала: закрыты! Приходите после двенадцати.
После чего захлопнула дверь и с шумом заперла.
Не в силах дольше сдерживать слезы, Катерина расплакалась. Она и подумать не могла, что все окажется настолько опасным. Вспоминая, какой сильной и непобедимой она ощущала себя рядом с Йоном, она даже представить себе не могла, что когда-нибудь ей придется бросить его и самой спасаться бегством. Все, что произошло, казалось Катерине совершенно невероятным. Она почувствовала, как мужчина осторожно погладил ее по плечу, по-видимому стремясь успокоить. Однако Катерина заплакала навзрыд.
— Что ж, чашечка кофе тут наверняка не повредит, — философски заметила женщина.
Вскоре послышался звон чашек и шум кофеварки, подействовавшие на Катерину, к ее удивлению, как ласковые объятия родного человека.
Рыдания ее постепенно превратились в отдельные всхлипывания; наконец она подняла голову и сконфуженно осмотрелась по сторонам.
Оказалось, что она сидит в небольшом невзрачном баре, уставленном тяжелыми деревянными столами и стульями с красной кожаной обивкой. За массивной стойкой, занимавшей всю стену напротив входа, стояла та, кого мужчина назвал Герли, — небольшого роста, крепкая женщина с красным лицом и жестким взглядом, способным заставить прийти в себя даже самых пьяных клиентов. Подойдя к столу, за которым сидела Катерина, она осторожно поставила на него две чашки с горячим кофе.
Рядом с Катериной сидел ее спаситель — худой человечек с впалыми щеками, одетый в помятый костюм, из-под которого выглядывала рубашка, некогда, вероятно, белая, а теперь желтоватая, как будто подкопченная.
Оказалось, что она действительно с ним знакома.
Оле, ее спаситель, был улавливающим. Судя по рассказу Йона, именно его он повстречал в баре «Чистая рюмка» после похорон Луки. Правда, видеть Оле Катерине случалось не часто, так как обычно он предпочитал решать все свои проблемы в местах, подобных этому. Тем не менее она была уверена, что не ошиблась.
Увидев по глазам Катерины, что она его узнала, Оле заговорщицки подмигнул девушке и широко улыбнулся; при этом обнажился ряд желтых зубов.
— Ничего, Герли, кофе тоже сойдет, — громко сказал он, отхлебывая из чашки.
— Что ж, пей ты его почаще, глядишь, с тобой и впрямь было бы приятно общаться. — Герли повернулась к Катерине: — Ну как ты, золотко?
Катерина благодарно кивнула и обеими руками взяла чашку. Тепло подействовало на нее успокаивающе; зажмурившись, она осторожно сделала глоток.
— Все мужики — свиньи! — продолжала Герли. — Просто какая-то шайка насильников. Я считаю, их нужно кастрировать — всех до одного!
— Да ведь ты бы сама тогда не родилась! — Оле расхохотался.
— Ладно, остряк, успокойся. Чем умничать, лучше бы проводил девушку до полицейского участка.
Катерина покачала головой.
— Не стоит, — торопливо сказала она. — Я вполне справлюсь сама.
Герли посмотрела на нее внимательно:
— Ты уверена? От этих говнюков не так-то просто бывает избавиться.
— Со мной все в порядке, — судорожно сглотнув, заверила ее Катерина. — Ничего страшного не произошло.
Пробормотав что-то неразборчивое, Герли вернулась за стойку бара и стала ее протирать.
— Но я и вправду могу проводить тебя туда, — сказал Оле, хотя взгляд его говорил, что в данный момент он не горит желанием это делать.
— В полицию мне нельзя, — шепнула ему Катерина. — Мне необходимо как можно скорее связаться с Кларой.
Оле решительно кивнул и расправил плечи:
— Сейчас такси вызову.
Он поднялся и, шаркая, направился к стойке, где сразу же о чем-то заспорил с Герли.
Катерина не знала, что ей делать. Может, прибегнуть к помощи полиции и было сейчас единственным разумным решением, но она решительно не представляла себе, каким образом станет посвящать их во все. К тому же Йон был так близко и срочно нуждался в помощи. Нет, Клара наверняка придумает, как им его вызволить.
Дискуссия у стойки окончилась тем, что Герли сдалась и даже сама вызвала такси. Оле вернулся к столику Катерины и допил свой кофе.
— Мы выйдем через заднюю дверь, — сказал он, бросив взгляд на окна. — Пошли.
— Будь осторожней, девочка, — напутствовала Катерину Герли, кивая ей на прощание.
Девушка поднялась и пошла вслед за Оле к двери в глубине бара. Судя по выцветшей табличке, за ней находились туалеты; когда Оле распахнул дверь, последние сомнения в этом исчезли. Отвратительный едкий запах заставил Катерину задержать дыхание. Оле провел ее дальше к узкой дверце в самом углу. Ему пришлось какое-то время повозиться, прежде чем дверца наконец отворилась, издав при этом сильный скрип.
Задний двор оказался довольно большим, это Катерина заметила даже в темноте. Проходя по нему, она разглядывала немногочисленные освещенные окна дома, удивляясь, что люди могут спокойно вставать и собираться на работу, как будто ничего не случилось. Неужели они не замечают, что происходит у них под боком, в их собственном дворе, неужели не понимают, что именно поставлено на карту?!
Нетвердой походкой Оле дошел до ведущих на улицу ворот. Не сразу найдя ручку, спаситель Катерины выругался. Его неловкие движения казались девушке слишком медленными; мягко отстранив его, она сама нажала на ручку и распахнула ворота.
В отличие от двора, улица казалась ярко освещенной. Стоило Катерине выйти на свет, как она тут же в страхе отскочила назад и прижалась к стене. Оле, чтобы не наткнуться на нее, остановился и некоторое время стоял на месте, угрожающе покачиваясь.
— Где же машина? — проговорила Катерина негромко, но так, чтобы Оле ее услышал.
— Должна быть прямо здесь, — ответил Оле и повернулся вокруг собственной оси, едва при этом не упав. — Вот — Нордре Фрихавнсгаде.[39]
Мимо них довольно быстро проехала черная машина, и Катерина инстинктивно попыталась вжаться в стену.
— Эй! — завопил Оле, шагнув к краю тротуара и размахивая над головой руками. — Мы здесь!
Такси затормозило, развернулось и остановилось напротив них.
