Был ноябрьпо-январски угрюм и зловещ.Над горами метель завывала.Егерейиз дивизии «Эдельвейс»нашисдвинули с перевала…Командирпоредевшую роту собрали сказал тяжело и спокойно:«Час назадменя вызвал к себе генерал.Вот, товарищи,дело какое:Там — фашисты.Позиция немцев ясна.Укрепились надежно и мощно.С трех сторон — пулеметы,с четвертой — стена.Влезть на стенупочти невозможно…Остается надеждана это «почти».Мы должны —понимаете, братцы? —нынче ночьюна чертову горувползти.На зубах —но до верха добраться!..»А солдаты глядели на дальний карниз,и один —словно так, между прочим, —вдруг спросил:— Командир,может, вы — альпинист?.. —Тот плечами пожал:— Да не очень…Я родился и вырос в Рязани,а тамгоры встанут,наверно, не скоро…В детствелазал я лишь по соседским садам.Вот и вся «альпинистская школа»…А еще(он сказал, как поставил печать!)там у них —патрули!Это значит:если кто-то сорвется,он должен молчать.До конца.И никак не иначе……Как восходящие капли дождя,как молчаливый вызов,лезли,наитием находятрещинку,выемку,выступ.Лезли,почти сроднясь со стеной, —каменьсветлел под пальцами.Парподнимался над каждой спинойи становилсяпанцирем.Молчатянули наверх своикаски,гранаты,судьбы.Только дыхание слышалосьистонсквозь сжатые зубы…Дышат друзья.Терпят друзья.В горуползет молчание.Охнуть — нельзя.Крикнуть — нельзя.Даже —слова прощания.Даже —когда в озноб темноты,в черную прорвуночи,все понимая,рушишься ты,напрочьсрываяногти!Душу твою ослепит на мигжалость,