– Возможно. Но еще не все потеряно.
– Что еще не все потеряно? Ведь провал парагвайского займа – ваша вина. А теперь Тим… Не думаю, чтобы все это произошло, не будь он впутан в ваши заговоры и схемы.
– Я от души надеюсь, что это не так, – тихо произнес Шэррик. – Я не хочу, чтобы мои руки были в крови.
– Не хотите, стало быть? Послушайте, вы, негодяй!
– Я только что сказал…
– Вы говорили о деньгах. Это другое дело. Хотя я должен признать, что крови пролилось немало.
Норман отмахнулся.
– Я не желаю стоять здесь и болтать с вами. Для чего вы явились? Скажите мне и покончим с этим.
– Я вам уже сказал. Я готов вызволить вас из этой беды. Во всяком случае, избавить вас от худшего.
– Каким образом?
– Таким образом, что я беру на себя обеспечение займа в пять миллионов фунтов от Английского банка.
Норман уставился на него.
– Что вы сказали?
– То, что вы слышали. Я подстрахую заем Английского банка. И ни вам, ни вашим братьям не придется пускать ваши имения с молотка. Нет необходимости вносить изменения в вашу частную жизнь.
– Что-то я вас не пойму. В тот раз мне пришлось выдавливать из вас эти пять сотен. А теперь вы утверждаете…
– Я утверждаю, – подхватил он, – что многое изменилось с того самого дня. – Шэррик говорил очень вразумительно. – Но если мы хотим продолжить этот разговор, я настаиваю, чтобы здесь присутствовал ваш сын Чарльз.
Норман смотрел на него еще мгновение.
– Подождите здесь, – произнес он наконец. – Я его приглашу.
Оставшись один, Шэррик решил сесть в кресло, которое ему здесь так и не удосужились предложить. Ему здесь нравилось. В кабинете господствовали темное дерево и зеленая кожа, они прекрасно гармонировали с тисненой кожей корешков бесчисленных книг. Да, этот Уэстлэйк имеет безукоризненный вкус, этого у него не отнимешь. На стенах висело довольно много картин, изображавших лошадей – вся стена позади стола была ими увешана. Без сомнения, Стаббз. А в гостиной он заметил Рубенса. Для того, чтобы покрыть заем Английского банка, с лихвой хватило бы этого Дома и того, что в нем находилось. И заодно свело бы в могилу его хозяина.
В сопровождении Чарльза вернулся Норман. В руках у него была бутылка и три бокала.
– Вот, – произнес он довольно нелюбезным тоном, протягивая Шэррику бокал хереса. – Теперь вы получили Чарльза и выпивка у вас в руках. Теперь, милости прошу, объясните мне, в чем дело.
– С удовольствием, но сначала, – Шэррик поднял свой бокал, показав, что он пил за здоровье присутствовавших.
Они ограничились кивками. Шэррик заметил, что Чарльз был бледнее обычного и на его лбу поблескивали капельки пота. Лорд понял, что настало время помогать молодому человеку выбираться из трясины. Он повернулся к Норману.
– У меня уже была одна частная встреча с вашим сыном. Вы не рассказывали отцу об этом разговоре, Чарльз?
Чарльз отрицательно покачал головой. Голова Нормана как на шарнире повернулась в сторону старшего сына, потом снова к ирландцу.
– Вам мало Тимоти, Шэррик?
– Дело не в этом, я изыскивал возможности спасти ваш дом.
– Вас не касаются мои дела и…
Норман не стал продолжать, вспомнив о предложенных пяти миллионах.
– О чем вы там вдвоем рассуждали? – Его голос был спокойнее, тише.
– О будущем Мендоза. Я говорил Чарльзу о том, что дом Мендоза на краю гибели, что единственный способ спасти его от гибели – создание новой компании с ограниченной ответственностью. Кроме того, я посоветовал ему встать во главе этой компании, во всяком случае, подумать об этом.
Норман повернулся к сыну.
– Почему я узнаю об этом сейчас и не от тебя?
– Отец, у меня действительно не было времени. Лорд Шэррик и я действительно встретились непосредственно перед тем, как я спешно отправился в Кордову. Кроме того, я не поверил, что все должно произойти так, как мы говорили.
– Это правда, – подтвердил Шэррик. – Он не верил мне. Но дал мне понять, что, если придет время, он готов взять на себя руководство этой, вновь создаваемой компанией. Время пришло.
– Это исключительно для блага дома, отец, – Чарльз говорил без волнения в голосе. – Я ведь никогда не думал выпихнуть тебя или кого-нибудь еще из банка. Но, как я уже говорил лорду, если все будет именно так, как он предсказывал, то у меня не останется иного выбора, кроме как спасать Мендоза.
