Может, понадобилось что-нибудь взорвать? Или поджечь? Перед глазами мальчишки встали те места, которые он видел – уже и парк Воксхолл казался ему отличной мишенью – он был готов взорвать его к чертям, если бы ему только дали побольше динамита. Что бы тогда сказали эти ветераны-фении, которые только и знают, что без конца твердить о том, что, мол, сейчас не время, что надо дожидаться подходящего момента, а затем всем вместе ударить по этим ублюдкам-англичанам и вышвырнуть их из Ирландии. А что, разве не могло случиться так, что это именно их, его и Пэдди Шэя, выбрали для того, чтобы и нанести этот первый решительный удар?
Келли извлек из кармана небольшой пакет. О'Лэйри с любопытством смотрел на него. Интересно, неужели этого динамита так мало надо? Разве этого пакетика хватит, чтобы и взаправду поднять на воздух какое-нибудь большое здание? Откуда ему знать, он ни разу в жизни такой штуковины, как динамит, в глаза не видел.
А Фергус Келли обращался с этим пакетом без особой осторожности, помахивал им, жестикулировал, не выпуская его из рук.
– Вам предстоит выехать первым же поездом, который идет завтра рано утром в Ливерпуль. Там сядете на паром. Послезавтра, когда вы будете уже в Дублине, вот этот парень – Келли показал на О'Лэйри – должен будет отнести его на Маунтджой-стрит. – Еще один взмах пакетом. – Он должен быть там ровно в десять утра, минута в минуту. И не дай Бог опоздает. Так вот, там в начале улицы будет стоять человек. У него будет велосипед, он будет стоять на коленях и чинить колесо. – Келли повернулся к О'Лэйри. – Ты скажешь ему следующее: «Это не вы тогда кошку переехали?» Сможешь запомнить в точности?
О'Лэйри смотрел на него во все глаза. И для этого его послали сюда?! Из-за какой-то ерунды, с которой любой карапуз бы справился?
– Это не вы тогда кошку переехали? – деревянным голосом повторил он. Запомнить нетрудно.
Келли кивнул.
– Хорошо. А этот парень с велосипедом, он тебе ответит: «В Дублине сейчас столько кошек развелось». И, когда он тебе это скажет, если скажет, конечно, вот тогда знай, что это как раз тот человек, который тебе нужен.
– И что тогда? – спросил О'Лэйри, не теряя надежды на то, что за этим последует что-то хоть чуточку поопаснее.
– Тогда отдашь ему пакет и смотаешься оттуда.
– И это все? – спросил Пэдди Шэй. – Он изо всех сил старался не выдать своего облегчения и даже восторга.
У него живот свело с тех самых пор, как совет решил направить его в Лондон. Пэдди подумал, что ему предстояла проверка на лояльность, иначе говоря, он думал, что ему собирались поручить вытворить в этом Лондоне такое, за что его эти англичане, самое лучшее, могли упечь в тюрьму лет на десять или на виселицу. И, если бы Шэй знал, как ему улизнуть от этих людей, он бы, не задумываясь, улизнул. Но не мог решиться и приехал сюда. А здесь, оказывается, все дело было только в том, чтобы выполнить какое-то детское поручение. Если говорить по совести, то лучше было бы, если и этого детского поручения не было, но ничего не поделаешь. Хорошо еще, что основное поручалось этому мальчишке.
– И это все? – переспросил он.
– Да, все. Сначала была задумка поручить вам еще кое-что, но, – Келли пожал плечами – все вышло не так, как ожидалось.
Шэй поблагодарил судьбу за ее милосердие. Но червь сомнения продолжал грызть его – ничего легкого на свете не бывает. Он не верил в чудеса.
– А что там такое в этом пакете? – он показал на посылку. – Что мы должны привезти в Дублин?
– Лучше тебе об этом не знать и не расспрашивать, – тихо ответил Келли. – По-моему, ты уже за эти двадцать лет, что в фениях ходишь, научился понимать, что к чему.
– Но…
– Да не выводи ты меня из себя своими «но», Пэдди Шэй. – Келли отошел от стола и поставил пустую кружку на полку. – Вот этот пакет. Возьми его, и чтобы все было сделано так, как я сказал. И больше вам знать ничего не надо, ребята.
Шэй принял у него из рук пакет. Ничего особенного, обыкновенный пакет, только поменьше того, который этот же Фергус Келли пару недель назад оставил в Дублине для того англичанина. И так же как и первый, этот конверт был туго перевязан бечевкой и запечатан красным сургучом. Ему ни в жизнь не открыть его, потому как на сургуче был оттиснут рисунок, который Шэй никогда не сумел бы потом подделать.
Келли застегнул пуговицы своего длиннющего плаща и снова натянул на голову капюшон, что придало ему сходство с каким-то монахом.
– Доброй ночи вам, ребята, и счастливого пути.
Марта Клэнси стояла у дверей комнаты, выходившей в прихожую, когда этот хромой вышел из кухни.
– Хорошо, что вы здесь, – сказал Фергус Келли и вложил ей в ладонь что-то.
Разжав ладонь, она обнаружила, что это была бумажка в пять фунтов. Марта ее сразу узнала, хотя никогда таких денег не держала в руках.
– Господи Иисусе и Пресвятая Богородица! Что я буду с ними делать? Такие деньги!
– Это вам за вашу большую помощь нашему делу, – сказал Фергус. – Нашему совету хорошо известно, что вам стоит принимать у себя стольких людей. И пусть у вас хоть что-то будет.
– Что-то? И это вы называете «что-то»?! За всю жизнь я сразу столько денег и в глаза не видела. – Она пыталась всучить ему деньги обратно. – Нет, этого не может быть. Это, должно быть, какая-то ошибка. Как, скажите на милость, этот ваш совет может выложить мне сразу столько денег, сколько мой Джо и за два месяца не заработает, и всего лишь за то, что я стараюсь поступать, как подобает настоящей ирландке?
