Когда они были там, Майкл не полез в гущу возбужденной толпы гостей, а направился туда, где в отдалении стояла донья Нурья. Подойдя к ней, он не поздоровался и не стал представлять Бэт.
– Каким образом вы узнали? – требовательно спросил он ее.
Смуглое лицо доньи Нурьи от неожиданности зарделось, в глазах появились золотые искорки. Первым делом она посмотрела на Бэт и не отводила от нее взор в течение нескольких секунд, откровенно ее изучая, потом она повернулась к Майклу.
– Я слышала об этом. Я слышала об этом от людей, о существовании которых губернатор даже и не подозревает. От тех людей, которые имеют возможность получать сведения своими путями. Это ваша гостья? Та, о которой вы мне говорили?
Майкл сделал вид, что не расслышал вопроса. Он сейчас размышлял о всех тех бывших рабах, которые окружали Нурью. О Самсоне и Ассунте, и обо всех остальных. Говорили, что чернокожие имеют со своими собратьями в других частях Вест-Индии постоянные контакты на расстоянии, что это происходит благодаря вуду и черной магии, которыми они владеют. Вид доньи Нурьи сейчас кого угодно мог убедить в том, что она и сама вполне могла быть ведуньей. Или же святой сестрой, ясновидящей из затерянной в горах обители Лас Ньевес.
– Предположим, что это правда, – сказал он. – Как обстоит дело? Американцы полностью овладели островом?
– Это правда. Флот Серверы полностью уничтожен и Испания потеряла Кубу.
Она замолчала и снова посмотрела на Бэт, потом на Майкла и без единого слова повернулась и стала уходить. Ее длинное темное платье развевалось на утреннем ветерке, который дул из крытого арками перехода. Бэт не требовала от него никаких объяснений. Она вообще почти все время молчала, пока они в карете ехали в гостиницу. О Нурье она задала лишь один-единственный вопрос.
– Она ведь очень красивая, правда?
– Кто? Нурья?
– Я не знаю, как ее зовут – ты нас ведь так и не представил друг другу. Я имею в виду ту женщину в черном.
– Ее зовут Нурья Санчес. И невелика важность, если я не представил вас друг другу, все равно, рано или поздно ты бы узнала, как ее зовут. Это моя знакомая, она владелица местного борделя.
– Ясно. И много тебе приходилось проводить времени в местном борделе, Майкл?
– Приходилось, но я туда ходил не за тем, за чем туда обычно ходят. Можешь думать, что угодно.
Она взяла его за руку.
– Я ничего не думаю и думать не собираюсь. Расскажи мне, что случилось? Отчего вся эта паника?
– Между Испанией и Америкой идет война.
– Я знаю об этом.
– Ну и, судя по всему, испанцы потеряли Кубу, маленький островок недалеко отсюда.
Она вскинула голову и изучающе посмотрела на него.
– Я знаю, где находится Куба, Майкл. И эта твоя подруга или знакомая Нурья доставила губернатору эту новость?
– Правильно.
– Очень интересно. Каким образом она первая об этом узнала?
– Не могу этого сказать пока. А если бы рассказал, то ты сочла бы ее сумасшедшей.
Бэт тихо засмеялась.
– Сомневаюсь. Впрочем, это неважно. – Она помолчала немного. – Майкл, есть еще кое-что, чего я не могу понять. Почему губернатор при таком скоплении людей сообщил эту трагическую новость? Тем более на балу?
– Очень умный вопрос. Я и сам ломаю себе голову. И единственное объяснение, которое кажется мне подходящим, это то, что он предпочел, чтобы паника происходила именно здесь, как раз при скоплении такого большого количества политиканов, собравшихся сразу в одном месте, чтобы слегка охладить их пыл.
Она задумалась.
– Да, мне кажется, ты прав. И он показал себя человеком честным и прямым, даже если и не всегда таковым бывает. Это может сыграть очень важную роль, если ему придется сотрудничать с независимым правительством.
Майкл с изумлением смотрел на нее. При свете луны она показалась ему очень красивой.
– Я полагал, что политики наводят на скуку.
– Конечно, наводят, и еще какую. Но я подозреваю, что это все связано с тобой и твоим таинственным пребыванием на этом острове, а все, что связано с тобой, на меня никогда не наводит скуку, Майкл Кэррен.
Майкл посмотрел на нее и почувствовал уважение к ней.
– Я забыл сказать тебе, как в твой адрес высказался сеньор Моралес.
– Моралес – это тот, у которого глаза, как у ящерицы? Это он?
– Правильно. Моралес – плантатор. Когда ты забрала от нас Люса, и вы отправились танцевать, Моралес и я стали беседовать. Он сказал мне, что я очень хорошо умею манипулировать людьми и что ты –
