горестных размышлениях. На рассвете она, поддавшись какому-то импульсу, позвонила во Флориду.
– Я не стала бы просто так беспокоить тебя, дорогая, но пойми, это не терпит отлагательства и очень беспокоит меня. Дело в том, что она действительно любит этого человека.
– Энди Мендоза? – угадала Ирэн. – Ты вполне уверена, что она именно его имела в виду?
– Разумеется, я в этом уверена. Посуди сама, как я могла бы ошибиться?
– Да нет, не могла, конечно… Но ведь он бросил ее. Не думала я, что Лили способна простить такое.
– Ну и что с того, что он ее бросил? Бросил, а она его простила, потому что, как я тебе уже говорила, она действительно любит его.
Ирэн вздохнула.
– Боже, какой стыд! Лили заслуживает лучшего.
– Ирэн, я очень тревожусь за Лили. Она продолжает жить в прошлом. Вчера она выкинула сумасбродный номер. – Лой рассказала Ирэн об эпизоде с покупкой стульев.
– Могу себе представить ее чувства, когда она увидела их после стольких лет, – с грустью сказала Ирэн. – Как странно!
– Да, ты совершенно права, странно было покупать эти стулья. Ирэн, у нее ведь двухкомнатная клетушка. Ирэн, мне все это не по силам… Что я могу сделать? Ведь ты единственный человек, который знает ее настолько хорошо, что в состоянии помочь ей. Мне кажется, тебе следовало бы приехать в Нью- Йорк и еще раз поговорить с ней, объяснить ей, наконец, истинные причины того, почему ты решилась на продажу этого дома. Мне кажется наступило время для окончательного примирения с Лили.
– Возможно, это и так. Я подумаю.
Два дня спустя она позвонила Лой и сообщила, что решила не приезжать и не встречаться с дочерью.
– Ты права, я действительно хорошо знаю Лили. Но ускорять события сейчас – дело неразумное. Мы должны утешить себя тем, что создаем для нее условия, которые работали бы на нее. И она, я уверена, сумеет ими воспользоваться.
Еще через несколько дней после этого разговора Лили решила позвонить своей матери. Сначала шли обычные обмены любезностями, затем Лили перешла к делу.
– Помнишь о той сделке с приобретением журналов, о которой я тебе писала. Так вот, нам удалось обрести контроль за компанией, их издающей.
Но голос Ирэн ни о какой восхищенности не свидетельствовал. И Лили не стала углубляться в размышления о возможных причинах такой неадекватной реакции Ирэн. Не для того она звонила, чтобы распинаться о деле «Брэсс и Деммер».
– Пару недель назад я съездила в Филдинг. Тебе известно, что там произошло?
– Думаю – очень большие перемены…
– Да. Очень большие перемены. – Лили помолчала, справляясь с дыханием.
Она твердо обещала себе, что второй такой сцены, как тогда в Париже, она не допустит. Какой в этом смысл? Все, что она намеревалась сказать этой женщине, ее матери, было давным-давно сказано. И не для этого она решила обратиться к Ирэн, чтобы снова осыпать ее упреками по поводу тяжких последствий ее прихоти.
– На Вудс-роуд теперь новый микрорайон.
– О! – восклицание было очень сдержанным.
И все, и ничего, кроме этого вежливого «о!». У Лили снова возникло знакомое уже чувство, что она пытается головой пробить каменную стену. И расскажи она сейчас Ирэн об этой ужасной дыре, этой гигантской, подобной кладбищенской могиле, яме, результат был бы таким же. Лили подумала, что она, наверное, сошла бы с ума, если бы допустила такое направление их разговора.
– Послушай, – сказала Лили, – ты тогда успела закончить все покрывала для стульев в столовой?
– Тех стульев, что были у нас в доме?
– Конечно. О каких еще стульях я могла бы у тебя спрашивать?
Нет, стоп. Необходимо держать себя в руках.
– Я имею в виду те покрывала, которые ты очень долго вышивала, и они должны были закрывать вытертую обивку стульев.
– Ах, это те розы, которые я вышивала. Да, я помню их. Нет, мне удалось закончить лишь шесть покрывал к тому времени, когда столовый гарнитур был продан.
– Ты, наверное, не поверишь, но я увидела эти стулья в витрине одного антикварного магазина и решила их купить. Все восемь. Но, как я уже сказала, чехлы есть только на шести. Я подумала было, что они до сих пор остаются у тебя.
– Нет, я продала все…
Лили стиснула зубы.
– Мать, а есть возможность докончить оставшиеся два? С тем, чтобы покрывала были на всех восьми?
– Думаю, что есть. Но это займет немало времени. Работа чрезвычайно медленная, да и зрение мое не то, что было раньше…
– Хорошо. Я буду держать эти стулья в месте хранения. Дома у меня нет для них места, некуда мне их
