составляющие основное содержание хромосом, формируют «гены» — участки ДНК, определяющие строение органов тела и физиологию организма. При помощи лазерного сканера они могут проверить генные цепочки на предмет обнаружения участков, искаженных вследствие мутаций.
Олдрич вскочил и зашагал по комнате:
— В общем, я обнаружил, что в присланном тобой образце содержится менее десяти процентов от объема генетического материала, найденного в стандартном геноме человека!
Шарлотта откинулась на спинку кресла и с недоверием помотала головой.
— Такого не может быть.
— Ты права, — подхватил Олдрич. — Поэтому я провел еще ряд тестов. Я сравнил ДНК образца со всеми известными мне некодирующими участками человеческой ДНК. И знаешь, с чем я столкнулся?.. Готова? Крепко сидишь на стуле? Совпадений нет! Ни единого.
На мгновение ее рациональное мышление дало сбой, голова слегка кружилась. Объяснений не было.
— И что это значит?
— То, что образец не содержит лишней ДНК! — Олдрич уже кричал.
До завершения проекта «Геном человека»[78] в 2003 году ученые считали, что превосходство организма человека над животным — особенно в разуме — выражается в существенно большем объеме генетической информации. Но геном человека оказался много меньше предполагаемого и по объему составляет одну двенадцатую содержимого генома обыкновенного лука. Генетики приписали разницу «лишней ДНК» — бесполезной куче неиспользуемых участков в цепочке ДНК, появившихся в процессе эволюции.
Все это напоминало какую-то странную научную сказку. Но, вспомнив безупречный трехмерный облик, выстроенный по ДНК образца кости — отсутствие известной расовой принадлежности, гермафродитизм, уникальный цвет кожи и черты лица, — Шарлотта поняла, что во всем этом был смысл.
— Эван, ты всерьез утверждаешь, что ДНК этого образца имеет идеальную генетическую структуру?
Он кивнул.
— Да. Понимаю, звучит слишком здорово, чтобы оказаться правдой.
Безупречный геном вряд ли может возникнуть в процессе эволюции.
«Совершенство», — мысленно восхитилась она.
Но как вообще мог у человека появиться такой генотип? Это абсолютно не вяжется с тем, что Дарвин или современная наука выдают в качестве объяснения развития человека из обезьяны.
Эван Олдрич показал дрожащей ладонью на экран.
— Эта ДНК потенциально может быть использована как матрица для исправления аномалий в человеческих клетках. А воспроизводить ее можно при помощи бактериальной цитоплазмы.
— По-моему, ты бежишь впереди паровоза. — Шарлотта недоуменно уставилась на него:
— Это выводит биоинженерию на качественно новый уровень. Представляешь, идеальная ДНК в вирусной форме! Невообразимо! — Эван заговорил медленнее: — По сути, это настоящее чудо. Я даже начал размышлять над тем, какие могут быть последствия, если предать это гласности, как откликнется на это мир. Прежде всего мне пришло в голову, сколько жизней можно будет спасти, вылечив наследственные заболевания. Затем я представил себе биотехнологические компании, вступающие в гонку переоборудования для усовершенствования лечения богатых людей. Генетически сконструированные дети. Дозированная медицинская помощь. Биологический элитизм.[79] Это будет на руку только людям состоятельным — бедным не достанется ничего. А если и достанется, устранение болезней в таком широком масштабе будет иметь разрушительный эффект. Широкое распространение долгожительства приведет к беспрецедентному приросту населения, что, в свою очередь, чревато колоссальной нагрузкой на все мировые ресурсы.
— Я понимаю, о чем ты, но… — ошеломленно проговорила Шарлотта.
— Дай договорить, — торопясь высказаться, перебил он. — Есть одно «но». — Олдрич протянул правую руку и, зажав в пальцах пузырек, поднес к ее лицу. — Вот это.
Кардинал Антонио Карло Сантелли уныло глядел из окна кабинета на просторную площадь Святого Петра и громадный обелиск в центре ее, ослепительно белый в утреннем солнце. Взгляд его переместился на собор и статуи святых, выстроившиеся вдоль крыши. Если бы католики узнали о его благородных намерениях защитить основы их веры, увековечили бы они его образ в виде изваяния? Стал бы он современным мучеником? Святым?
В последние несколько недель перед его глазами развернулась настоящая драма. Еще со времен скандала с банком «Амброзиано» разоблачения, свидетелем которых он стал за время службы в Ватикане, постепенно вынудили его начать сомневаться в своей преданности церкви.
«Была ли моя жизнь, — размышлял Сантелли, — всецело посвящена служению высшему добру и стал ли я тем, кем мечтал стать, будучи молодым священником-идеалистом?»
Вчера он лично позаботился об освобождении Конти из камеры заключения швейцарских гвардейцев. И приказал наемнику устранить последние потенциальные препятствия: избавиться от оссуария и, разумеется, его содержимого. Следующим подлежал ликвидации отец Патрик Донован, затем — доктор Хеннеси и наконец — ее американский любовник Эван Олдрич.
Руки кардинала еще больше окрасились кровью.
Весь вечер Сантелли ждал подтверждения от Конти о том, что обе реликвии уничтожены. Но тот не позвонил. Кардинал начал беспокоиться: вдруг наемник перехитрил его и теперь потребует дополнительного вознаграждения. Или станет шантажировать его.
Хуже того. Несколько минут назад из новостного блока он услышал о смерти экскурсовода катакомб Торлония — сообщение не из тех, что помещают в заголовках передовиц. Происшествие на первый взгляд рядовое, однако полиция возбудила следствие по факту смерти, поскольку в списке посетителей было обнаружено всего лишь одно имя. Тревогу подняла обезумевшая от волнения жена единственного в тот день посетителя катакомб, которая позвонила в полицию, чтобы сообщить, что ее муж не пришел домой ночевать. В катакомбах был организован поиск. Властям не понадобилось много времени, чтобы найти на дне шахты искалеченное тело Джованни Берсеи.
По-видимому, при более благоприятном стечении обстоятельств инцидент можно было бы квалифицировать как несчастный случай — вернее, странное пересечение несчастных судеб двух человек, оказавшихся в одном и том же месте. Полиция, однако, побеседовала со свидетелем — молодой женщиной-бегуньей, тренировавшейся на аллеях парка. По ее словам, она видела неизвестного, вышедшего из катакомб и грузившего в микроавтобус мотороллер. Фоторобот, составленный с ее слов, напоминал человека с фоторобота из Иерусалима.
Средства массовой информации буквально зубами уцепились за эту новость.
И сейчас Сантелли каждую минуту ждал звонка следователей.
Еще один скандал.
В руках кардинал держал части свитка, который ученые нашли в оссуарии Христа. В левой руке — рисунок потолочной фрески в гробнице Иосифа, находившейся глубоко под землей в катакомбах Торлония. В правой — древнегреческий текст, предварявший рисунок. Он попросил Конти отделить его от картинки, боясь, что текст может содержать некое скрытое послание. Прежде чем отправить отца Донована в роковое для него путешествие, он попросил священника перевести греческий текст, последний отголосок древней угрозы христианству.
Перевод был написан от руки на плотном листе с эмблемой Ватикана. Потянувшись через стол, Сантелли положил две половинки свитка рядом с переводом.
Свиток кардинал решил уничтожить — сжечь. Но сейчас он молился о том, чтобы отыскать в древнем тексте нечто способное помочь ему прийти к согласию с самим собой и успокоиться. Глубоко вздохнув, он еще раз внимательно посмотрел на оригинал, затем перевел взгляд и начал читать перевод отца Донована.
